- И все же, несмотря на имеющуюся у меня цыганскую кровь, я не понимаю того, как просто вы расстаетесь с обжитыми местами, - сказала девушка подошедшему к ней Джанго.
Цыган понимающе кивнул головой и взял на руки Зару.
- Семья, доченька, не заключена в четырех стенах и не привязана к определенной местности. Если ты счастлив, то весь мир может стать твоим домом, - отозвался цыган, укачивая на руках правнучку.
Аленке нечего было возразить на подобное замечание, поэтому она просто постаралась сменить тему.
- Зорка сказала, что мы отправимся туда, куда укажет ветер, но не объяснила, что это значит. Может быть, ты сумеешь мне объяснить?
- Мы последуем на поиски других цыган, которые захотят иметь дело с духами земли. В прошлый раз твои друзья передали нам слишком большой список, все то, что они пожелали иметь, мы не в состоянии достать самостоятельно, поэтому нам и придется искать помощи. А что касается направления движения, то это совершенно не важно. Цыгане живут везде, в любой части света можно встретить наших собратьев.
После этих слов Джанго послюнявил палец и поднял его вверх.
- Нам туда... - произнес цыган и указал на восток.
- Значит, мы отправляемся туда, откуда дует ветер? - рассмеялась Аленка.
- Почему бы и нет? - ответил ей дед и передал заснувшую Зару. - Устрой ее поудобнее и следуй за остальными.
Аленка уложила девочку в плетеной корзине под навесной крышей повозки, а сама взяла в руки вожжи. Смирная лошадка послушно тронулась в путь, даже не представляя, какая буря творится в душе девушки, управляющей ею. Аленку одолевали сомнения, относительно ее решения отправиться вместе с цыганами. Следующий контакт с Сопровождающими должен был состояться только в декабре, поэтому Эрик не объявится раньше. Но стоило ли рисковать здоровьем ребенка, отправляясь в дальнюю дорогу? Конечно, вардо, изготовленные умелыми руками ее родни, позволяли путешествовать даже в морозы, но кто знает, что готовит им дальняя дорога? Какие опасности поджидают их на пути? Быть может, ей стоило остаться с Хендой?
Зорка как то сказала, что первое решение, которое принимает шувани, основываясь на своем чутье, является единственно верным. Как в гадании: то, что оно покажет вначале - правда, а повторные расклады могут лишь исказить уже сказанное. Поэтому Аленка отмела все сомнения прочь и, присвистнув на лошадь, остановившуюся у обочины, чтобы попробовать сочный стебель одуванчика, нагнала свой табор.
Несколько месяцев пути вымотали девушку до невозможности. И дело было вовсе не в жаре, периодически сменявшейся проливными дождями, не в размытых ливнями дорогах, не в постоянной тряске по лесным и проселочным тропам. Вовсе нет.
Ужаснее всего были цыганские таборы, которые встречались им на пути. Если цыгане, с которыми жила Аленка, имели приличный заработок благодаря своим ювелирам и могли позволить себе вполне приличные дома на колесах, теплую одежду и не испытывали недостатка в питании, то многие другие жили в такой нищете, что Аленке становилось страшно. Грязные, голодные, одетые в обноски, эти цыгане жили подаянием и воровством. Их женщины, истощенные и измученные, имели больных детей. Мужчины тратили весь свой доход на кутежи и спиртное, не обращая внимания на то, что все это губит их же самих. Целые толпы оборванных и завшивевших детей располагались вдоль оживленных трактов, на ярмарках и возле храмов, прося подаяние. Особым «расположением» богатых матрон, вдовствующих кумушек и удачливых купцов пользовались молодые цыганки, держащие на руках младенцев. Никому из подающих даже не приходило в голову, что многие из одаряемых ими нищенок держат на руках пустые свертки, либо завернутые в тряпье камни.
Но самым жутким зрелищем, по мнению Аленки, оказались новорожденные, опоенные маковым отваром, чтобы не кричали. Были среди попрошаек также поддельные калеки, но были и настоящие. Некоторые родители, или старшие табора специально наносили малышам увечья, чтобы те вызывали больше жалости и, следовательно, приносили больше дохода. Дети постарше вовсю обшаривали карманы проходящих мимо, не брезгуя воровать даже у совсем дряхлых старух. Женщины же поголовно занимались гаданием, не имея при этом совершенно никаких на то способностей.
Но все же Джанго, сам внутренне содрогаясь, видя в каком плачевном состоянии находятся его сородичи, предлагал им всем оказывать некоторые услуги для духов земли. Взамен он обещал благосостояние, необходимое для возвращения цыган к нормальной жизни. К удивлению Аленки, соглашались очень немногие, мотивируя свой отказ цыганской гордостью. «Мы не станем ничьими слугами! - говорили они. - Лучше умрем от голода, но не поступимся своими принципами. Свобода - вот наше богатство». Ни посулы благосостояния, ни возможность открыть для себя многие таланты не убеждали цыган изменить свое мнение. Напротив, некоторые из них посчитали Джанго и весь его табор отступниками и проклинали тех, кто, по их мнению, продался за барыши.