Его уносило ввысь, точно лист, подхваченный ветром. Юлан Дхор собрался с духом, готовясь к убийственному полету вниз, когда действие магии прекратится. Но этаж мелькал за этажом, и нижняя площадка все больше и больше терялась вдали. Поразительное колдовство, подумал Юлан Дхор мрачно. Вот так вот лишить человека почвы под ногами.
— Протяни руку, — слабым голосом проговорила Элаи. — Возьмись за перекладину.
Он наклонился, с трудом дотянулся до перекладины, ухватился за нее, выбрался на площадку и, с трудом веря в свое спасение, очутился в жилище из нескольких комнат. Рассыпавшиеся груды праха — вот и все, что осталось от обстановки.
Он уложил Элаи на мягкий пол, она поднесла руку к лицу и слабо улыбнулась.
— О-ох… мне больно.
Юлан Дхор смотрел на нее, чувствуя странную слабость и опустошенность.
— Я не знаю, что делать, — печально вздохнула Элаи. — У меня больше нет дома, и мы умрем с голоду, потому что никто не даст нам ни куска хлеба.
Юлан Дхор невесело рассмеялся.
— Что-что, а смерть от голода нам не грозит — во всяком случае, пока хозяева зеленых палаток не в состоянии увидеть человека в сером плаще… Но сейчас важнее другое — таблички Рогола Домедонфорса, а они, похоже, совершенно недоступны.
— Тебя убьют, — горячо ответила она. — Тот, кто носит красное, должен сражаться со всеми — ты собственными глазами убедился в этом сегодня. И даже если ты доберешься до храма Пансиу, тебя встретят ловушки, западни, отравленные колья и сторожевые призраки.
— Призраки? Вздор. Это люди, точно такие же, как серые, только одетые в зеленое. Ваш мозг отказывается видеть людей в зеленом… Мне приходилось слышать о подобных вещах, о препонах, которые чинит разум…
— Никто из серых их не видит, — уязвленным тоном возразила она. — Может, это ты страдаешь галлюцинациями?
— Может, — согласился Юлан Дхор с лукавой ухмылкой.
Какое-то время они сидели в пыльном безмолвии старой башни. Опустить руки — значило признать свое поражение.
— Мы должны обследовать храм Пансиу.
— Нас убьют, — сказала она просто.
— Тебе следовало бы научиться оптимизму. Где мне найти еще одну воздушную повозку? — возразил юноша, воспрянув духом.
Она уставилась на него во все глаза.
— Ты обезумел!
Юлан Дхор поднялся на ноги.
— Так где мне ее найти?
Элаи покачала головой.
— Ты ищешь своей погибели. — Она тоже поднялась. — Нужно подняться по шахте невесомости на самый последний этаж башни.
Она, не колеблясь, шагнула в пустоту, и Юлан Дхор с опаской последовал ее примеру. Они вознеслись на головокружительную высоту, так что стены шахты слились в точку далеко внизу. На самой последней площадке выбрались наружу и вступили на террасу, открытую всем ветрам. И стояли они выше гор, улицы Ампридатвира серыми ниточками протянулись далеко внизу. Бухта напоминала чашу, а море терялось из виду в дымке у горизонта. Три летучие повозки стояли на террасе, и металл был таким блестящим, стекло — таким прозрачным, а эмаль — такой яркой, словно машины только что спустились с небес.
Они подошли к самой ближней, Юлан Дхор нажал на входную кнопку, и купол с тихим шипением опустился. Изнутри она ничем не отличалась от предыдущей — длинное мягкое сиденье, стержень с шаром на конце, множество переключателей. Обивка треснула от старости, когда Юлан Дхор ткнул ее рукой. Да и воздух в кабине оказался спертый. Юлан Дхор забрался внутрь, Элаи за ним.
— Я с тобой. Лучше уж разбиться, чем умереть с голоду или быть забитой камнями…
— Надеюсь, мы не разобьемся и не умрем с голоду, — отозвался Юлан Дхор.
Он осторожно коснулся переключателей, готовый при первых же признаках опасности вернуть их в первоначальное положение. Купол захлопнулся, тысячелетние реле замкнули цепь, молоточки пришли в движение, валы закрутились. Летучая машина дернулась и поднялась в красно-синее небо. Юлан Дхор стиснул шар на стержне, выяснил, как поворачивать корабль, как задирать его нос кверху и опускать вниз. То было упоение — волшебное господство над воздухом! Это оказалось проще, чем он представлял. Проще, чем ходить! Он перепробовал все переключатели и рукоятки, научился зависать в воздухе, снижаться, тормозить. Обнаружил рычаг управления скоростью и выжал до упора, так, что за бортом их воздушной лодки запел ветер. Они летели высоко над морем, пока остров не превратился в неясную голубоватую тень на краю мира. Пикировали вниз и вновь взмывали ввысь, неслись, легко касаясь гребней волн, и купались в пурпурных завитках верхних слоев облаков.