- Идите домой, интерн. Я сообщу, когда Вы мне понадобитесь.
Винсент стоял, с отвисшей челюстью, не веря своим ушам и готовый взорваться в любой момент. Тут наконец-то что-то происходит, и он был первый, кто это что-то обнаружил. А его отправляют домой, словно ненужный кадр. Он сжал кулаки, дыхание стало тяжелым от нахлынувшего негодования, но до того, как он успел что-то сказать, профессор произнес:
- Винсент. Домой. На сегодня все. – он сделал паузу, - Хорошая работа.
Похвала и обращение профессора к нему по имени, смягчили Винсента, и он поплелся к выходу, строя догадки о том, что же они сегодня обнаружили. И надеялся, что его предположение окажется неверным.
* * *
Винсент услышал голос сестры, как только приоткрыл входную дверь:
- Здорово, что мы уехали из столицы, - сказала Сола, поджимая ноги под себя и удобнее устраиваясь на полу. Она сидела над большим холстом, руки и одежда были в ярких пятнах краски, на колени был накинут любимый клетчатый плед. Белка – большой золотой ретривер, недавно бывшая собакой-поводырем девушки, спала у ног хозяйки. Животное лениво приоткрыло глаз, увидело Винсента, дружелюбно замахало хвостом и снова уснуло.
- Согласен, но что навело тебя на мысль? – он, улыбнувшись, скинул верхнюю одежду и подсел к ней, забравшись под тот же плед. Девушка бросила на брата осуждающий взгляд, и тот нехотя дотянулся до скинутой куртки и сложил ее в аккуратный комочек.
- Еще не привык…, - сказал он и получил подушкой по голове. Оба тихо рассмеялись. Сола кивнула головой на экран телевизора. Звук был выключен. С тех пор, как сестре сделали операцию по восстановлению зрения, она словно переключилась с одного чувства восприятия на другое. Раньше они жили в хаосе из звуков, сейчас же в крохотной квартирке царила тишина, зато такого порядка и красоты, как сейчас, у них не было никогда. Парню не нужно было включать звук, чтобы сообразить, почему Сола вспомнила об их жизни в Имперской столице. Винсент читал бегущую внизу экрана строку.
«…недельник ожидается кислотный дождь на севере датского региона, юге норвежского и почти всей территории шотландского…»
Видимо, минутой раньше был прогноз на столицу. И кому, как ни Винсенту было знать, что на этой неделе всем жителям Старого Лондона придется переждать в подземной части города – из-за солнечных вспышек. К счастью, к нынешнему времени под каждым регионом имелся свой подземный город, эдакий здоровый бункер. Некоторые города даже почти полностью «переехали» под землю, устав восстанавливать наземные здания, разрушенные вспышками и кислотными дождями.
Центральный, европейский регион Империи подвергался солнечным вспышкам чаще всего. Пока Винсент учился в Академии, чуть ли не каждый месяц им приходилось по нескольку дней, а то и недель, проводить в подземном городе. Сола это ненавидела. Каждый раз, опускаясь в подземный Лондон, она замолкала, закрывалась в себе. Винсент не до конца понимал, что она чувствует и почему разница столь велика – она ведь была полностью слепа, а условия подземного города были ничуть не хуже наземного. Но, понимать было не обязательно. Слепота сестры тяготила его, может быть, больше, чем ее саму. Это отчасти повлияло на выбор его профессионального пути – астрофизикам хорошо платили. Они оба откладывали деньги уже несколько лет. Картины Солы достаточно хорошо продавались. Уже первый чек от КАЕИ (Космическая Администрация Единой Империи), позволил наконец закончить сбор необходимой суммы и отправить девушку в лучшую клинику.
Она рисовала пальцами, как и раньше. Сейчас полотно было почти пустым – только желтая дуга посередине. Но Винс заранее знал, что там будет. Почему-то, она рисовала Солнце. Каждый раз.
В детстве у них была игра. Сола называла предмет или явление, Винсент закрывал глаза, представлял это и описывал. Она с искренним восторгом внимала его описаниям цветов и форм, и выливала это на холсты – поначалу, с его помощью.
«Опиши Солнце» - как-то попросила Сола, когда они только начинали играть. Винсент посмотрел вверх на солнечный диск и закрыл глаза. Среди полной черноты остался круглый желтый мерцающий след.
«Я вижу его с закрытыми глазами, - улыбнулся он, - на самом деле… Мне даже не нужны глаза, чтобы его видеть»
Он взял руку сестры и протянул ее так, что ладонь оказалась вне тени. «То, что ты чувствуешь – это солнце». Руку Солы приятно нагревало, она пошевелила пальцами.
Он приставил ладонь к ее глазам и спросил, изменилось ли что-то. Девушка кивнула. «Так было бы без солнца. Ничего, пустота».
Он вложил ей в руки яблоко. «Это его форма». Сола прижала к себе идеально круглый фрукт и запрокинула голову вверх.
«Если бы у него был вкус, думаю, это была бы бабушкина настойка из одуванчиков и алое». Сола рассмеялась, вспомнив, как вопреки разрешению, они с братом пили эту самую настойку.
«Она печет. По-хорошему.» - Сола улыбнулась.
«Как утро, как жар, как тепло, как злость и как счастье одновременно»
Он опустил ее руки в банку с желтой краской, затем оранжевой и красной. Сола расплескала все это по холсту, круговыми движениями. На удивление, получилось очень похоже.
Он рассказал, что солнце делает возможным само зрение, дает жизнь лесам, создает дождь. Рассказал о солнечном ветре, о вспышках и ядерной энергии.
С тех пор она была слегка помешана на солнце. На каждом холсте было его изображение. До операции это были просто желтые круги на все полотно. Масла всегда было намазано так много и рельефно, что даже пощупав картины, можно было бы догадаться, что там. После операции она отказывалась открывать глаза в палате, требуя, чтобы ее вывели на улицу. И первым, что она увидела в своей жизни, было солнце. С тех пор и изображения звезды значительно разнообразились. Сейчас по дому валялись и висели разные работы: Солнце над горизонтом, Солнце, отражающееся в воде или проникающее лучами через окно.
Винсенту стало не по себе. Его тревожили данные, полученные сегодня, но он не знал, стоит ли делиться ими с сестрой. В конце концов, он даже не уверен, что это толком значит. Хотя, последнее, чего ему хотелось – это чтобы она узнала о том, что они обнаружили, не от него.