— Второй большой блок поставишь на быстроходнике? — Пророк спрыгнул вниз из смотровой башенки, передав оптическую трубу сменившему его наблюдателю. Тот произнёс молитву для улучшения фокусировки и принялся осматривать дальние барханы.
— Да. И один совл с тележным запуском тоже на нем размещу. Эдона Кареши с утра проверит взлёт-посадку и сразу туда поставим, — Бартеом не отрывал взгляд от песка впереди стеноката, песка за ним и снова песка дальше.
Пророк не стал спрашивать про установку на быстроходник дополнительной “шеи” с орудием. Ниор-цев явно не собирался снижать огневую мощь основной группы, а бывший кир-цев не собирался лезть со своими советами и оценками. Бартеом понимал своё служение не хуже, и исходил из тех же знаний.
— В трубу без молитвы видно хуже, — заметил Бартеом, не поворачиваясь.
— Как известно нам обоим, а также всем и каждому, мне запрещено произносить молитву для какого-либо действия, — Пророк оглядел стрелков у орудий, техников в задней части стеноката и вслед за ниор-цевом остановил взгляд на пустыне впереди. — Единственное исключение мне пожаловано для настенного картинника.
— Да, кстати. Сегодня во время ночевки надо будет проверить его применение. Кто-нибудь из техников поработает киром для соблюдения порядка.
Пророк горько усмехнулся. По мере приближения к цели Шенай Бартеом держался всё отчуждённее и сам практически никогда не заговаривал с ним. Остальные люди в скинии держались подобным образом с самого выхода, за исключением разве что Ниосата Кареши, который после разговора у подъемника воды часто расспрашивал о тонкостях применения Завета в разных случаях. Молящиеся, работающие с автономными системами, с их сложным сочетанием молитвенного управления и собственных программных режимов, часто интересовались такими вещами, в отличие от техников по двигателям и оружию.
— Так, эдона Пророк. Для применения картинника нужно зажечь лампу, она надёжно работает на любом жидком топливе, если горелку с топливом подготовить молитвой. Этапы молитвы: цель, путь, намерение, действие. Молитву с разделением по этапам, пожалуйста.
Это выглядело, да пожалуй и было явным оскорблением. И это было установленным порядком проверки работы Молящегося. Пророк глянул на лампу и техника, назначенного ему в качестве кира, как назначают наставника ученику.
— Да воплотится в силе и славе воля Высшего, — положенные для разделения частей вдох и выдох. — Пусть придет Завет его в землю Архаб, — вдох, выдох. — Да смогут увидеть жители земли Архаб благие картины жизни в законе Завета, — вдох, выдох. — Пусть же ради Высшей воли сойдутся масло и фитиль в готовности гореть.
— Построено верно. Теперь примени к действию, — техник пододвинул лампу ближе к Пророку.
— Да воплотится в силе и славе воля Высшего приходом Завета его в землю Архаб через явление людям земли той благих картин жизни в законе Его, пусть же для этого сойдётся нужное для горения лампы сей!
Яркий белый огонь вспыхнул в стеклянной трубке раньше, чем техник успел пошевелиться. Быстрое огниво осталось лежать рядом с лампой нетронутым.
— Хорошо, эдона Пророк. Однако молитва была не та, что ты возгласил по этапам. Снова, пожалуйста. Сперва по этапам. — техник задул пламя.
Пророк вздохнул, краем глаза уловив внимание всех людей, находящихся в стенокате.
— От нас всегда ждут усердия в служении. Значит, сперва по этапам. Ради воплощения Высшей воли. Да придет Завет его в землю Архаб. Пусть узрят там благо жизни в законе Завета. Да сойдётся нужное для огня, показывающего это благо,” — техник поморщился, но промолчал. — Ради воплощения Высшей воли да придёт Завет его в землю Архаб, пусть узрят там благо жизни в законе Завета и да сойдётся нужное для огня, показывающего сие благо!
Огонь вспыхнул ещё ярче, чем в предыдущий раз и едва ли не раньше, чем была окончена молитва.
— Хорошо, эдона Пророк. Вообще-то требовалось подготовить топливо и горелку для зажигания… — техник встретился взглядом с Пророком. — Однако в целом годится. Теперь проверим улучшение фокусировки оптической части. Можно сразу молитву в применении к действию.
Откуда-то из-за кожуха двигателя донёсся короткий смешок.
— Всадники, вероятно Хаб-Элми! — голос Ниосата Кареши прозвучал одновременно с “Остановить движение!” Пророка и “Малый ход!” Бартеома. Все трое смотрели на отображающее стекло.
— Совл явно замечен, нет смысла отводить назад, — Кареши пробежал по кнопкам блока управления и зажал клавишу передачи команды. — Так… Во имя распространения воли Высшего по всем землям пусть же придёт с нами закон Завета в землю Архаб к народу Хаб-Элми, да увидим мы в несении Завета шаги ничейных ранее, чем они увидят наши, пусть взгляд сего устройства не отрывается от всадников этих!
Теперь совл двигался кругами, но стеклоглаз оставался направленным на отряд Хаб-Элми. Скиния тем временем выстроилась положенным образом — тягачи с телегой плотной линией позади стеноката, быстроходник позади, готовый к быстрому обходу с любой стороны. Стрелки у орудий были наготове, остальные люди походной службы спешно произносили молитвы над замками ружей и патронными сумками.
— Малым ходом вперёд! — скомандовал Бартеом и посмотрел на Пророка. Тот усмехнулся.
— Ты командуешь движением. У меня по привычке вырвалось. Намерение не по пути, эдона ниор-цев.
На картинке в отображающем стекле всадники столпились, размахивая руками и о чём-то переговариваясь. Потом один из них, явно старший, подал знак, и весь отряд начал удаляться.
— На каком расстоянии от нас сейчас совл?
— Около трёх тысяч шагов, эдона ниор-цев.
— И ещё шагов восемьсот до них. Двигай совла вслед за ними, сохраняя дистанцию, эдона Кареши. Прибавить ходу! — Шенай Бартеом крепче взялся за руль. — Это похоже на дозор по описаниям маскифов, так что сейчас они двигаются обратно к себе. Как увидим в стекле их границы, так и пора будет становиться рубежным лагерем.
Скиния, сохраняя строй, двигалась вслед за всадниками Хаб-Элми, набирая скорость.
Окраины оазиса Архаб показались в отображающем стекле только к закату. Совл к этому времени отдалился от идущей полным ходом скинии почти на пять тысяч шагов и топливо у него было на исходе. К моменту его возвращения и запуска другого совла к границам оазиса на пустыню уже опускались сумерки. Рубежный лагерь закончили обустраивать уже потемну, при свете слабых фонарей, которые потом тоже погасили. Над особыми стеклоглазами, установленными на двух совлах, произносили заклинания, с помощью которых их светосила должна была ещё возрасти для ночного патрулирования.
В стенокате горела маленькая лампа, незаметная снаружи при опущенных шторках на окнах и щелях прицелов.
— Итак, с рассветом быстроходник отвезет тебя на пару тысяч шагов в сторону. Ты пройдёшь ещё тысячу дальше пешком и оттуда двинешься к оазису. Дальше — твоя работа, Пророк. Твоё служение.
— Всё верно. Картинник и наборы для показа уже уложены в короб.
— Напомню, что наблюдение с совлов будет постоянным, сколько бы ни продлилось твоё пребывание у народа Хаб-Элми. Но являть мощь Высшей воли запрещено, пока не придёт пора для Высшего гнева.
— Всё это мне известно, эдона Бартеом. Я знаю, что земля Архаб богата и обильна, и даже низшие из народа Хаб-Элми живут не столь скверно, чтобы подчинение их закону Заветных само по себе несло им облегчение, то есть прямо следовало пути Высшего. Мне ведомо, что явление Высшей воли в гневе и мощи людей Завета будет праведным только в том случае, когда жители этой земли в гордыне своей прямо восстанут против пути Его. Например, если они надругаются над Пророком, посланным к ним, и изгонят его.
— Или убьют его. В этом случае гнев Высшего полной мерой падёт на них нашими руками, — ниор-цев говорил холодно и спокойно.
— Или убьют его. Эдона ниор-цев, нам надо ещё что-то уточнить? Если нет, то я собираюсь поспать. Подъем завтра очень ранний.