— Что же, дай тебе бог изрядные деньги за этот ячмень, — пожелали путники и поехали своей дорогой.
Добрались братья до дому и что же увидели?
В телеге старшого была одна кукуруза, у среднего одно просо, и только в Петриной телеге оказались золотые, которыми он нагрузил свою телегу в лесу.
Остались братья с носом. Стоят и смотрят друг на друга. Только умный человек всегда найдет выход.
— Вот оно, как бывает, когда везет, — говорит старшой. — Какой прок от этой кучи золота, если бы нечего было есть? Господь позаботился, чтобы не помереть нам голодной смертью: одному дал кукурузу, другому мелкое просо, третьему деньги. Теперь надо все разделить по-братски: одну долю мне, одну тебе, одну ему.
— Как наказал отец перед смертью, — подхватил Петря. Он уже понимал — что к чему.
Собрались они было делить — да нечем. Ищут, туда-сюда, копаются в вещах, переворачивают все вверх дном — нет, не находят мерки.
— Иди, братец, к соседям, — говорит Петре старшой, — к попу хотя бы и попроси у него мерку до вечера. Смотри только не проговорись про деньги, не то жадный поп выследит нас и оставит ни с чем.
— Кому ты это говоришь? — отвечает Петря. — Положись на меня как на каменную гору. Уж я сумею попа околпачить.
И тут же отправился — одна нога еще на пороге, а другая уже у поповой калитки.
— Дай нам, — говорит, — мерку до вечера. Вернем с лихвой. Только не думай, что мы деньги мерить будем. Делить хотим кукурузу, просо и другую мелочь.
Дал поп мерку, а сам задумался.
«Тут что-то нечисто с этим разговором о деньгах, — думает. — Покойник был человек богатый; что, если он оставил клад, и братья делят его моей меркой? Никто не знает, где найдет, где потеряет. Да уж ладно, займусь своими делами».
Только отмерили братья по мерке-другой, затявкала собака; поначалу редко, потом чаще, злее, а потом так залаяла, будто кто совсем близко подошел. Ясно стало братьям, что кто-то ходит около дома и, видно, уйти не хочет.
— Опять ты, Петря, какую-нибудь глупость сболтнул, — говорит старшой. — Боюсь, поп за нами следит. Не к добру лает собака. Поди-ка посмотри, что там такое.
Кинулся Петря в сени и застыл, разинув рот.
Что еще там такое?
Не в силах был поп совладать с собой, да и решил выследить братьев. Полез через забор, почуяла собака и кинулась на него, тянет попа вниз, а он хочет спрыгнуть назад, да не может. Испугался поп до смерти, растерялся и угодил на острый кол. Сидит, дрыгает что есть силы ногами, руками машет.
— Господи, — крикнул тут Петря и поспешил, добрый человек, помочь попу, с кола его стащить.
А поп дергается как полоумный, и чем больше дергается, тем глубже на кол садится. Прибежал Петря, а поп уже при последнем издыхании. Только и успел Петря слова поповы услышать:
— Спаси мою грешную душу, сынок, никогда больше не буду в чужие дела лезть.
И вправду не пришлось ему больше лезть — тут же и помер.
Прибежал Петря к братьям и кричит:
— Беда! Поп помер на колу, а люди скажут, что это мы его убили!
Средний испугался до смерти, схватил мешок с деньгами, да и собрался дать тягу.
— Стойте, братцы! — кричит старшой, который был посмышленей. — Ополоумели вы, что ли? Обсудим-ка лучше все толком, а то поспешишь — людей насмешишь. Сначала снимем попа и притащим сюда; потом вобьем в дверь крюк и повесим его. Люди и подумают, что поп пришел воровать, испугался, что поймают, да и повесился на двери.
— Верно, — ответил средний и успокоился. — Притащим попа, вобьем крюк и повесим его.
Так они и сделали и тут же пустились наутек. Старшой схватил мешок с деньгами, средний — другой, а Петря — мешок с мелким просом; не умирать же с голоду в дороге.
— Притяни дверь за собой, дурень! — на бегу крикнул Петре старшой.
«Притянуть дверь за собой? Как же ее притянуть?» — думает тот в недоумении. Бросил он мешок, снял дверь с петель, взгромоздил ее вместе с попом себе на спину, да и отправился вслед за братьями. А те неслись сломя голову, будто от пожара спасались.
Бежали они, бежали, пока не достигли густого леса. Тут их и застала ночь.
— Тьфу ты, наказание господне! — крикнул старшой, завидев Петрю с дверью да с попом на спине.
Лес — такой темный и густой, что даже жутко становится. И будто уж слышится щелканье волчьих клыков, медвежий рык и вой других голодных зверей. Того и гляди, накинутся и растерзают братьев в клочья. Мертвого попа только тут не хватало… Кто знает, что еще может выкинуть мертвый поп!
Петря и так с ног валился.