– Я говорил тебе: не лгать, – он приподнимается, упираясь ладонями в края бадьи, и вода течет по сальной коже. Куда придется следующий удар, а, Вонючка-за-ложь-будет-вздрючка?
Дверь открывается тихо, неуютно. Когда она открывается так, люди приносят плохие вести. Или сами плохие вести уже на пороге.
По розовому плащу Русе Болтона пляшут свечные блики, он плотно притворяет дверь, замечая распластанного на полу за бадьей Вонючку еще до того, как Рамси успокаивается, медленно садясь обратно в воду. Русе спокойно ждет, пока Вонючка не приподнимется, глянув на него. В потемневших от грязи седых волосах, слипшихся, запаршивевших, видится свежая кровь. Русе Болтон ничего не имеет против.
– Выйди, – он говорит тихо, и Вонючка торопливо поднимается, пихая тряпку в ведро. Пальцы Рамси опять настигают его костистую руку.
– Жди за дверью, я позову еще, – он бросает неприятно; в уголке рта осталась слюна после того, как он ударил.
– Нет, – Русе останавливает Вонючку, высвободившегося из хватки Рамси – когда тот позволил высвободиться, – одним взглядом, не брезгуя, но не желая касаться, и Вонючка замирает, дрогнув в плечах, опустив голову. – Иди спать. У нас будет долгий разговор, и утро уже близится.
Вонючка покорно кивает. Русе ловит брошенный со сдержанной неприязнью взгляд Рамси – как отцеженный от не прошедшего гнева, – и шаркают слабые ноги, скрипит дверь. Пламя свечей дергается от прошедшего сквозняка. Рамси передергивает мощными плечами.
– Я говорил с ним о тех убийствах, – Русе задумчиво возвращается к двери и задвигает засов.
– С ним? – удивленно спрашивает Рамси. Он макает руки в воду, омывает волосы и лицо.
– Я не думал, что это мог быть он, но люди много судачат. Нужно было показать им его руки. Его слабость. Спросить прямо.
– Я еще не закончил с ним, – Рамси смотрит в никуда, по морщинам между густых бровей видно, что его тревожит какая-то мысль, – но нет, это не может быть он. Я бы знал.
– Не закончил? – отстраненно спрашивает Русе, но Рамси только качает головой: не сейчас, потом. Сейчас слишком много всего происходит – несмотря на то, что не происходит совсем ничего, – и у него нет времени понять, что еще нужно доработать в Вонючке, где еще сопротивляется цепям и поводкам непослушное человеческое нутро, что осталось такого, что сохраняет в нем кракена – сколько еще щупальцев надо порубить, чтобы из-под черной корки перестали лезть новые? Рамси думал, что подчинил и вымертвил все в безупречном слуге. Рамси видит что-то еще, но не может понять, что. Рамси подумает об этом завтра.
– Утром сожгли еще одного человека, – Русе пресекает все одно излишние мысли Рамси, берет стул у стены и ставит его против бадьи.
– Да, – Рамси кивает, вспоминая Желтого Хрена, но уже не так горячась, – нашего человека.
У Русе чуть гнется край рта, которого не видит Рамси. Нравится.
– Я велел никому не говорить об этом, – тихо продолжает Русе, садясь.
– Люди бы все одно узнали, – Рамси качает головой, не говоря о собственной злости, которую он испытал утром. – Так пусть лучше знают, что за голову убийцы платят золотом, что мы обдерем его заживо, чем думают, что мы боимся говорить об этом.
Секундная морщинка между узких бровей.
– Мне не хотелось бы говорить этого, но доля правды в твоих словах есть, – Русе говорит это не слишком удовлетворенно. – Доля.
– А что лучше, отец? Лучше все пытаться прятать да трястись, чтобы никто не узнал? – у Рамси даже слегка разрозовелись щеки – то ли от злости, то ли от теплой воды, – но взгляд он не отводит.
– Ты думаешь, мне нравится, что убийца ходит по замку, как по своему дому? – Русе тоже гневится, но по его лицу этого нельзя сказать, разве что по легкой смене тона. – Но мы сейчас не можем этого изменить. Как и того, что наши разведчики все не возвращаются, – он почти мгновенно успокаивается, прикрывая глаза и потирая переносицу. – Ты знаешь, что накануне сир Хостин и лорд Виман хорошо поругались из-за этого за обедом. Что ты об этом скажешь? – он убирает руку от лица, смотря на сына испытующе, и Рамси понимает, что все это действительно тревожит отца больше, чем он думал.
– Они боятся. Боятся и оттого обгаживаются, – уверенно говорит он. – Я считаю, нельзя больше ждать Станниса. Чем больше ждем, тем больше хочется любому уже в горло вцепиться. И если мы не сразимся с ним сами, то перебьем друг друга здесь куда скорее.
– Ты предлагаешь мне собрать войска и направить их прямо в бурю? – холодно спрашивает Русе.
– Нет, – качает головой Рамси. В маленьких бледных глазах почти не отражается настоящая скорость его мысли. – Я предлагаю тебе спровадить туда всех Фреев и лорда Хряка в придачу.
Русе хмыкает.
– Сегодня обошлось, но кто помешает им снова рассориться завтра?.. – продолжает Рамси, но Русе перебивает его поднятием ладони, слабо хмурясь:
– Ты прав в том, что мы не можем дольше держать их в замке. Но я не поддерживаю твое решение идти навстречу Станнису, – он немного молчит, а после его тон чуть смягчается, становясь более доверительным, – хотя я бы, признаться, с большим удовольствием и отправил их подальше в метель.