— Знаешь, а я немного растерян, чего-чего, а нежности от альфы в момент течки непокрытой омеги, совсем не ожидал. Может пока не поздно мне следует поискать другого…
— Только посмей, я покалечу сначала его, а потом тебя, зато то, что в твоей голове появляются такие глупые мысли, — Шерлок подался вперёд и поцеловал сначала подбородок, затем уголок губ. Его ладони уже скользили по плечам Джона, рукам, прошлись по спине, и, наконец, одна ладонь замерла на пояснице, а вторая легла на живот. В этот самый момент сам Джон ощущал себя амебой, которой безумно хотелось прикоснуться, ощупать, собственными руками изучить каждый рельеф совершенного тела альфы, и одновременно раствориться в собственных чувствах, просто отдаваясь и подчиняясь. Внутренняя омега впервые не стремилась взять первенство, давая возможность самому Джону освоиться и их третий безумно неловкий поцелуй, инициатором которого стал он сам, лишь тому подтверждение.
— Слишком милый и слишком горячий, — Шерлок не спеша расстегнул пуговицы и снял, наконец, пиджак, соизволив остаться в тонкой белой рубашке, — я даже не могу припомнить, когда в последний раз столь длительно целовался по собственному желанию.
Джон поджал губу, борясь с желанием подробно выспросить про тех, кто имел счастье прикоснуться к этим божественным и совершенным губам, на которые он никак не может перестать пялиться.
— Сладкий, — Шерлок лег сверху, Джон тут же развел ноги как можно шире, позволяя любовнику удобней устроиться, — теперь у меня есть возможность, как можно более подробно изучить твое тело.
— Я не против, но… — Джон красноречиво показал взглядом на свою промежность, — с этим могут быть небольшие разногласия.
Шерлок понимающе кивнул, затем расстегнул пару верхних пуговиц, ловко стянул с себя рубашку, а потом без малейшей заминки распрощался с брюками и нижним бельем. Разум Джона в этот момент совершил перегрузку и немного завис, впечатывая в матрицу памяти, образ совершенно невероятно, идеального во всех смыслах — тела Шерлока Холмса.
Не теряя попусту времени, Шерлок мгновенно вернулся к роли любовника и избавил Джона от последнего предмета одежды.
Дальнейшая цепь событий плохо сохранилась в памяти Джона, ведь стоило только Шерлоку осторожно надавить на влажное колечко мышц, как Джон блаженно закрыл глаза, подавшись навстречу такому желанному давлению. Проникнув разом на всю длину, вскрик Джона прозвучал в унисон с глухим утробным рыком альфы, который инстинктивно потянулся вперед и оставил свою метку на левой косточке ключицы. Джон прогнулся под ним, с силой сжав пальцами простыню. Перед глазами его заплясали разноцветные круги, вызванные смесью боли, но она уступала тому удовольствию, судорогой простреливающей всё тело и растворяющейся где-то на кончиках пальцев. Джон метался, выгибался, прижимался сильнее, чтобы почувствовать Шерлока как можно глубже, инстинкты давно задвинули здравый смысл на затворки сознания.
Наблюдая за эмоциями на лице омеги, Шерлок входил до упора, плавно двигаясь в разгоряченном, податливом теле, откликающемся на каждое движение. Темп постепенно нарастал, доводя обоих любовников до безумия, сближая, приближая к грани — самой развязке. Разогретый страстью, Шерлок, совершая финальные движения, влекущие к долгожданной разрядке, максимально толкнулся бедрами и замер. Пребывающий на грани экстаза Джон не сразу понял, что произошло, пока пылающая внутри него плоть не набухла, увеличиваясь в размере. Джон с силой попытался вырваться, избавиться от странного давления, ведь мысль о первой сцепке и возможных последствиях кометой пронеслась в сознании, но Шерлок лишь крепче прижал его к себе, не на секунду не сомневаясь в правильности происходящего.
Это невероятное болезненное удовольствие, что последовало дальше, было не передаваемым и ни с чем несравнимый оргазм, лишь тому подтверждение. Перед глазами сверкали звезды, взрывались сверхновые. Шерлок пробежал пальцами по торсу Джона, вызвав у него легкий вздох, но стоило только коснуться раскрасневшихся губ, страсть вновь вспыхнула между ними.
Джон растворялся под этими сильными руками и таял, от этих пылких поцелуев, будто они не виделись целый год, а то и столетие. Голова слегка кружилась от одной мысли, насколько сильным было их чувство. Джон застонал, поняв, до какой степени Шерлок был потрясающим, нежным и достаточно сильным, чтобы так потерять голову. Тело омеги просто пылало. Повсюду, где Шерлок касался его, кожу покалывало и жгло. Он выгибался, стонал, сильнее прижимался к немного загрубевшим рукам альфы, и вновь постанывал, плотно закрыв глаза. И никогда и ни с кем Джон не испытывал ничего подобного. Серые, дикие глаза его завораживали, Шерлок был безусловно тем, кто должен был зажечь огонь внутри.
Шерлок разорвал поцелуй и начал покусывать и посасывать его шею, спускаясь все ниже. Джон совершенно ошеломленно смотрел на то, как тот спускался к его груди, задерживался на сосках, легко касаясь и дразня их. Он не менее внимательно наблюдал, как эти длинные пальцы, вызывали дрожь во всем теле. Как этот искусный язык, губы, пальцы, проникали в него. Джон чувствовал, что еще немного и он вылезет из своей кожи или сойдет с ума. А может и то и другое. Он снова и снова говорил всякую чепуху, вроде “Я навсегда твой. Только твой!” или клялся в вечной любви. Рот омеги не закрывался ни на секунду. Джон был по-настоящему опьянен и был не в состоянии управлять собой, но это было в высшей степени прекрасное ощущение. Прелюдия к следующему раунду длилась несколько часов, а дальше… Словно обезумев они все восемь дней занимались сексом, не надолго прерываясь лишь на сон, скорый перекус. Для них, весь остальной мир будто поглотила чёрная дыра, а единственные кто каким-то чудом избежал её — были только они двое.
========== III. Глава 1. Обратный ход. ==========
Пять минут Джон Уотсон сидел неподвижно, уставившись в стену невидящими глазами. В парке носились дети, и всюду раздавался радостный смех. Однако это не мешало его сознанию отключиться от внешнего мира, целиком погрузившись в свои невеселые мысли.
“Я залетел”.
От осознания только одного этого факта голова у него шла кругом, и в душе нарастало глубокое отчаяние. Да-да, именно оно ведь, несмотря на наличие связи и идеального партнера, обещанных перемен в мировоззрении Джона не произошло ровно, как и явных изменений в их взаимоотношениях. После окончания течки, если её можно считать таковой, ведь запах так и не проявился, Шерлок позволил уйти, ну может не совсем позволил, но он просто не стал его обязывать, ведь с самого начала идея принадлежала Джону, и перекладывать ответственность не было смысла.
Джон резко встал со скамьи, чтобы окончательно не поддаться своим внутренним демонам. Он прошелся по поляне, трава под ногами была ещё сырая и ботинки быстро промокли.
«Теперь все будет гораздо сложнее и запутанней, — устало пронеслось в сознании, — как же это мне надоело, опротивело до тошноты. Если сцепку можно как-то проигнорировать, но продолжение рода?! Ни один альфа в жизни не пойдет на это. И я не смогу. У меня ничего из этого не получится. Может, пока мы не пересеклись, Шерлок не почувствовал и даже не подозревает о ребенке, еще же есть надежда на то, что мне удастся избавиться от „этого“? Ведь связь между альфой и младенцем всегда устанавливается слишком быстро, поскольку ребенок ещё в утробе нуждается в защите, пусть даже на дворе двадцать первый век и никаких внезапных катаклизмов не намечается. Почему я не могу вернуть время вспять и стать вновь семнадцатилетним подростком, способным разыграть все события иначе? Я бы был уже давно замужем, точнее родители бы выбрали подходящего на их взгляд альфу и был бы счастлив, наверное».
Джон за час уже несколько раз обошел небольшую рощицу; голые ветви деревьев трепал холодный, пронизывающий до костей ветер.
— Привет, — Джон вздрогнул, когда услышал голос Лестрейда, — я до последнего думал, что это шутка.
Глядя сейчас на Грега — немного растрепанного и зажатого, Джон почувствовал, как внутри что-то закипало, и это отнюдь не любовь.