— Это было в прошлом, теперь всё, что меня по-настоящему волнует, это ты и ребенок.
— Мне это совершенно не нравится, — буркнул Джон, — это все не всерьез, разве мы когда-то не смеялись над приторно сладкими парочками альф и омег?
— Мы и сейчас мало чем напоминаем эти парочки.
— То есть для тебя это нормально жить вот так? — Джон уже понемногу сдавался, начиная находить близость альфы достаточно успокаивающей.
— Я не знаю, но точно уверен, что ещё неделя, и я сам прибежал бы к тебе, — спокойно произнес Холмс. — Нам стоит съехаться и попробовать заново отстроить отношения.
— В очередной раз? — Джон надеялся, что передать голосом невозмутимость ему хоть чуть-чуть удалась.
— Сейчас уже все должно получиться, мы не станем спешить, — приободряющее заявил Шерлок.
— Только на секунду представь, каким вредным и несносным я стану, не говоря уже о гормонах, которые дадут о себе знать в самое ближайшее время. Я же буду возбуждаться от малейшего прикосновения, стану неадекватным и все время буду хотеть только секса, внимания и опять секса. Это же ещё хуже, чем быть животным.
— Я так не думаю, — отмахнулся Шерлок.
— А как насчет перспективы того, что я стану толстым и возможно останусь таким навсегда?
— Мне никогда не нравились худосочные омеги, если тебя это успокоит.
— Ты меня просто поражаешь, Шерлок.
— Мы друг друга достойны, Джон.
========== Глава 2. Паранойя и другие проявления беременности. ==========
Спустя месяц с того момента, как они стали жить вместе, именно этой ночью, когда Шерлоку пришлось уехать из-за расследования о похищении старинных рукописей из музея в Ирландию, а миссис Хадсон ушла с ночевкой к подруге, Джон проснулся глубокой ночью, уверенный в том, что отчетливо слышал шорохи. Он лежал, накрывшись одеялом, и вслушивался в ночные шумы. Мысленно он представил себе нутро здания: канализационные трубы, электрическая проводка, вентиляция. Все эти системы архитектор скрыл в стенах дома, нигде ни выступа, ни кабеля. Но ничего не происходило. На улице сработала сигнализация, залаяла собака. Спустя пару минут Джон собрался с силами, поднялся и осторожно двинулся к двери. В коридоре ни звука. Джон рискнул выйти. В темноте все выглядело застывшим. Не включая свет, он сделал несколько шагов. Всюду царила тишина. Его босые ноги быстро заледенели.
Неспешно обойдя квартиру и убедившись, что никого, кроме него, тут нет, он снова забрался под одеяло, но еще долго не мог уснуть, и все ждал сам до конца не понимая чего.
Пробуждение было ужасным, ведь он проснулся из-за тошноты. Серое утро навалилось на него через не занавешенные окна, промозглое и безрадостное, а мозг никак не желал забывать того иррационального страха, который он испытывал прошлой ночью. С трудом поднявшись с кровати, Джон побрел в ванну, цепляясь за раковину, включил воду. Но ужас не проходил. Подавив в себе приступ рвоты, Джон набрал номер Морана:
— Доброе утро, — негромко поприветствовал его голос на другом конце провода.
— Привет. У меня к тебе срочное дело, — Джон вышел из ванной комнаты, сел на край кровати и обвел взглядом свою комнату.
— Я полностью к твоим услугам.
— Мне нужно, чтобы ты раздобыл мне номер того чудо-инженера, что был специалистом по системам прослушки, камер видеонаблюдения, датчиков движения и жучков. Ты понял, о ком я.
— Решил последить за кем-то? — без капли интереса спросил Моран. — Или подозреваешь своего партнера в чем-то ещё более нелегальном, чем его профессия?
— Нет, я просто хочу иметь в доме свои «девайсы».
— Ясно, значит, хочешь всё видеть и слышать двадцать четыре часа в сутки, — в трубке послышались шумы. — Считай, улажено. Я сам могу тебя всем этим обеспечить.
— Тогда будь добр, понатыкай их повсюду, кроме ванных комнат.
— Что ж, ты выразил свою волю предельно ясно, — Моран рассмеялся. — Где планируешь обустроить контрольный пункт?
— В своей спальне, Шерлок сюда не поднимается, да и места тут достаточно.
— Вы спите в разных комнатах?
— Только когда его нет в городе, ты ведь в курсе, что я беременен, а ребенок, несмотря на ранний срок, уже имеет над альфой некоторую власть.
— Может, тогда не стоит торопиться с камерами? Насколько я помню из общего курса омеги имеют склонность к совершению необдуманных поступков.
— Это не прихоть, — огрызнулся Джон. — И я ещё не настолько зависим от гормонов.
— Ты уже не сдержан.
— Просто скажи, что не собираешься мне помогать!
— Ещё немного, и у тебя случится истерика. Слушай, я подумаю, конечно, но на твоем бы месте я бы заварил ромашковый чай и постарался…
Джон сбросил вызов и отшвырнул мобильный. Он сам мог разобраться с этим.
***
Неделю спустя.
Сейчас, как никогда раньше, Джон ощущал, что начались глобальные перемены в его организме и психике. Ведь теперь каждый день начинался с рвоты, и на протяжении всего дня он с трудом удерживался от того, чтобы не сбежать в туалет. Ведь его мутило от малейшего запаха, стоять, сидеть или лежать больше часа он тоже не мог, так как мгновенно начинала болеть голова, и как следствие снова рвота. Ну, а Шерлок впервые на его памяти старался угодить кому-то, кроме себя.
— Тебе стоит сходить к врачу, это ненормально, — Шерлок облокотился на дверной косяк и наблюдал за тем, как Джон вытирал лицо полотенцем.
— Я так не думаю, — категорично заявил Джон. Подобное заявление Холмса его не на шутку взбесило.
— Речь ведь идет не только о тебе, — слишком мягко начал Шерлок, — стоит научиться заботиться о своем организме.
— Ах, вот как, прекрасно! Отныне я буду слушать советы только от циника и высокоактивного социопата Шерлока Холмса! — перешел на крик Джон. — Знаешь, я как-то дожил до своего возраста без указок и вообще, а что если ты уйдешь? Тебя ранят или убьют во время очередного расследования? А вдруг ты решишь мне изменить или уйти к той же Молли? Или я что, по-твоему, лишен права на самостоятельность?
— Мы говорим сейчас о другом, — Шерлок нахмурился, — я просто проявлял заботу, не хочешь идти на прием, никто не заставляет.
— Рад слышать, — голос Джона подозрительно задрожал.
— Ты же не собираешься разреветься? — буркнул Холмс.
— Конечно, нет, что за глупости, — но предательские глаза уже заблестели от не пролитых слез.
— Прости, — Шерлок подошел к Джону и обнял его, — я не должен был с тобой так говорить.
Джон еще немного для виду повздыхал, но потом в итоге согласился записаться на консультацию, но до этого времени спасения от навязчивых мыслей в его голове не было.
Приступы панической атаки заметно участились. Голова постоянно болела, а сердце учащенно колотилось. Мысли о том, что это все не всерьез, и что Шерлок с ним исключительно из-за того, что он омега, не давали покоя. Вдобавок ко всему каждый его день походил на предыдущий. Шерлок всячески скрывал от него подробности тех дел, что расследовал. Моран лишь подтрунивал над его желанием найти работу, а все остальные начисто игнорировали его слова и просьбы, будто бы из-за беременности он лишился рук и ног. И чем больше он проводил времени один, тем сильнее проникался ненавистью к виновнику своего состояния, который появлялся только вечером и в слишком приподнятом настроении, которое непременно хотелось испортить.
Все попытки Шерлока успокоить, научно обосновать и убедить ещё больше подливали масла в огонь негодования. Джон не замечал, как яростно раскидывал бумаги, как стремительно избавлял квартиру от всего хрупкого, стеклянного и фарфорового, как орал до боли в горле и не раз замахивался на альфу, но тот даже не пытался остановить. Шерлок только ждал пика и спада очередной истерики, чтобы вовремя подойти и успокоить рыдающего, извергающего проклятья Джона. Теперь не нужно даже повода, чтобы разозлиться на что угодно.
К концу седьмой недели, обоняние Джона намного улучшилось, и вместе с этим новшеством внутри проснулись собственнические чувства. Теперь внутренняя омега страстно желала, чтобы её альфа неразлучно был с ней, чтобы вовремя подавал стакан воды, заботился и всячески облегчал её жизнь. Теперь не будучи рядом, Джон ежеминутно названивал Шерлоку, придумывая самые нелепые предлоги, хотя Шерлок почти сразу раскусил его и, несмотря на это, всегда брал трубку. Но вот стоило только Шерлоку вернуться домой и пропитаться запахом какой-нибудь омеги, разум Джона окончательно отступал, оставляя голые инстинкты.