| Ни одному самому отчаянному смельчаку не пришло бы и голову отозваться о Джералде О'Хара как о смешном маленьком коротышке. |
| He was sixty years old and his crisp curly hair was silver-white, but his shrewd face was unlined and his hard little blue eyes were young with the unworried youthfulness of one who has never taxed his brain with problems more abstract than how many cards to draw in a poker game. |
Ему уже стукнуло шестьдесят, и его жесткие курчавые волосы выбелила и посеребрила седина, но на лукавом лице этого жизнелюбца еще не обозначилось морщин, а небольшие голубые глаза были по-прежнему молоды и взгляд юношески безмятежен и тверд, ибо Джералд О'Хара не привык терзать свой мозг отвлеченными проблемами, выходящими за пределы целесообразности прикупа или блефа при игре в покер. |
| His was as Irish a face as could be found in the length and breadth of the homeland he had left so long ago-round, high colored, short nosed, wide mouthed and belligerent. |
И более, типичную ирландскую физиономию -широкоскулую, краснощекую, боль, шеротую, курносую и воинственную - не так-то легко было бы сыскать на всем пространстве его далекой, давно покинутой родины. |
| Beneath his choleric exterior Gerald O'Hara had the tenderest of hearts. |
А под этой холерической внешностью скрывалось нежнейшее из сердец. |
| He could not bear to see a slave pouting under a reprimand, no matter how well deserved, or hear a kitten mewing or a child crying; but he had a horror of having this weakness discovered. |
Вопли раба, получавшего, быть может, и заслуженную порку, детский плач или жалобное мяуканье котенка были невыносимы для его ушей. |
| That everyone who met him did discover his kindly heart within five minutes was unknown to him; and his vanity would have suffered tremendously if he had found it out, for he liked to think that when he bawled orders at the top of his voice everyone trembled and obeyed. |
Но пуще всего на свете он страшился, как бы эта его слабость не была кем-нибудь подмечена, и даже не подозревал, что через пять минут знакомства с ним его доброта бросалась в глаза каждому: такое открытие нанесло бы самолюбию Джералда чувствительнейший удар. Ведь ему казалось, что, заслышав громовые раскаты голоса хозяина, все, трясясь от страха, опрометью бросаются исполнять его волю. |
| It had never occurred to him that only one voice was obeyed on the plantation-the soft voice of his wife Ellen. |
Он был далек от мысли о том, что только одному голосу - негромкому голосу его жены -повиновалось все в поместье. |
| It was a secret he would never learn, for everyone from Ellen down to the stupidest field hand was in a tacit and kindly conspiracy to keep him believing that his word was law. |
Это должно было навеки остаться для него тайной, ибо все, начиная с Эллин и кончая самым тупым негритенком, были участниками безмолвного деликатного заговора: хозяин должен считать, что здесь его слово - закон. |
| Scarlett was impressed less than anyone else by his tempers and his roarings. |
А уж Скарлетт бурные вспышки его гнева не пугали и подавно. |
| She was his oldest child and, now that Gerald knew there would be no more sons to follow the three who lay in the family burying ground, he had drifted into a habit of treating her in a man-to-man manner which she found most pleasant. |
Она была старшей из детей Джералда, и теперь, когда двое его сыновей лежали в могилах на семейном кладбище и стало очевидно, что он уже не будет иметь наследника, у него мало-помалу образовалась привычка беседовать со Скарлетт как мужчина с мужчиной, что весьма льстило ее тщеславию, и она полюбила эти беседы. |
| She was more like her father than her younger sisters, for Carreen, who had been born Caroline Irene, was delicate and dreamy, and Suellen, christened Susan Elinor, prided herself on her elegance and ladylike deportment. |
Скарлетт больше походила характером на отца, чем ее сетры - мечтательная, хрупкая Кэррин, в крещении Кэролайн-Айрин, и изящная Сьюлин, крещенная Сьюзин-Элинор, чрезвычайно гордившаяся своими аристократическими манерами. |
| Moreover, Scarlett and her father were bound together by a mutual suppression agreement. |
Более того - Джералда и Скарлетт связывали узы взаимного укрывательства. |
| If Gerald caught her climbing a fence instead of walking half a mile to a gate, or sitting too late on the front steps with a beau, he castigated her personally and with vehemence, but he did not mention the fact to Ellen or to Mammy. |
Если Джералд ловил Скарлетт на месте преступления, когда она, ленясь прогуляться полмили до ворот, перелезала через ограду или засиживалась допоздна на ступеньках крыльца с очередным поклонником, он самолично яростно отчитывал ее, но никогда не сообщал об этом ни Эллин, ни Мамушке. |
| And when Scarlett discovered him jumping fences after his solemn promise to his wife, or learned the exact amount of his losses at poker, as she always did from County gossip, she refrained from mentioning the fact at the supper table in the artfully artless manner Suellen had. |
Если же Скарлетт видела, что отец, невзирая на данное жене обещание, скачет верхом через изгороди, или ненароком узнавала от местных кумушек подлинную сумму его карточного проигрыша, она, в свою очередь, тоже воздерживалась за ужином от упоминания об этих его провинностях, не в пример Сьюлин, выдававшей его секреты с деланно невинным видом.
|