очевидно по уланкам данной двери. И я задумываюсь, знала ли она, что делала в тот
момент, или это было также неожиданно, когда она пробила бетонную стену, чтобы
добраться до меня. Я подавляю улыбку. Интересно, как она запомнила тот день. Каждый
солдат, который работал со мной, проходил моделирование и знал, что можно ожидать, но
я намеренно держал эти детали в секрете от нее. Я думал, эксперимент должен быть
максимально целостным; надеялся, что какие-то дополнительные, реалистичные элементы
сделают ситуацию еще более подлинной. Больше всего мне хотелось, чтобы она имела
возможность сама исследовать собственную природу – иметь возможность применять
силу в безопасном месте – и, учитывая ее прошлое, я знал, что ребенок был прекрасным
спусковым механизмом. Но я никак не мог ожидать таких разрушительных результатов.
Ее действия были нечто большим, чем то, на что я надеялся. И хотя я хотел обсудить все
это с ней позже, но когда нашел ее, она уже планировала свой побег.
Моя улыбка дрожит.
- Хотите войти вовнутрь, сэр? – Голос Дэлалью возвращает меня в настоящее. – Там
нет ничего значительного, но интересно заметить, что дыра достаточно велика, чтобы в
нее пролезть. Кажется, сэр, именно с таким намерением она и была сделана.
Я киваю, отвлекаясь. Тщательно исследую отверстие; пытаюсь представить, какого
это было для нее проходить здесь. Мне так хочется поговорить с ней обо всем этом.
Мое сердце внезапно ёкает. В очередной раз я себе напоминаю, что ее больше нет
рядом. Она больше не живет на базе.
Моя вина в том, что она ушла. Я позволил себе поверить в то, что ей тут хорошо, и это
повлияло на мои суждения. Я должен был внимательнее следить за деталями. За своими
солдатами. Я забыл о своем намерении, о большой цели, о причине, по которой привел ее
на базу. Я был глуп. Неосторожен.
Но, по правде, я просто отвлекся.
Ею.
Когда она только прибыла, она была таким упрямым ребенком, но после нескольких
недель пребывании на базе она, казалось, уже менее тревожилась, не боялась. Но я должен
напомнить себе, что ее улучшения никак не связаны со мной.
Все дело в Кенте.
Но, так или иначе, предательство казалось невозможным. Невозможно, чтобы она
оставила меня из-за роботопобоного, бесчувственного идиота Кента. Его мысли настолько
пустые, что это бессмысленно; словно беседуешь с настольной лампой. Не понимаю, что
он мог предложить ей такое, чтобы она увидела в нем не только инструмент для побега.
Она до сих пор не поняла, что в жизни обычных людей у нее нет никакого будущего.
Она не принадлежит к обществу тех, кто никогда не поймет ее. И я должен вернуть ее.
И я понимаю, что последнюю фразу сказал вслух, прямо тогда, когда Дэлалью начал
говорить:
- Наши войска ищут ее по всему сектору, - говорит он. – И на всякий случай мы
предупредили соседние сектора, на тот случай, если они собираются пересе…
- Что? – я оборачиваюсь, говоря тихим, опасным голосом. – Что ты только что сказал?
Лицо Дэлалью исказилось болезненно-белым оттенком.
- Я был без сознания всего одну ночь, а ты уже предупредил соседние сектора об этом
происшествии.
- Я думал, что вы хотели найти их, сэр, и я подумал, что они могут попытаться
спрятаться в другом месте.
Мне требуется немного времени, чтобы вдохнуть и взять себя в руки.
- Мне жаль, сэр, я подумал, что так будет безопаснее…
- Она с двумя моими солдатами, лейтенант. Ни один из них не настолько глуп, чтобы
вести ее к другому сектору. У них нет ни распоряжения, ни оружия, ни разрешения на
пересечение границы.
- Но…
- Они в бегах только один день. Они ранены, и нуждаются в помощи. Они
путешествуют пешком и с украденной машиной, которую не так легко выследить. Как
далеко, - мой голос срывается, - они могли уйти?
Дэлалью ничего не говорит.
- Ты поднял национальную тревогу. Ты известил об этом другие сектора, а значит –
вся страна уже знает. А это значит, столица тоже уже осведомлена. А это значит что? – я
сжимаю здоровую руку в кулак. – Как вы думаете, что это значит, Лейтенант?
Кажется, на мгновение, он потерял дар речи.
- Сэр, - ахает он. – Прошу, простите меня.
Глава 5
Дэлалью следует за мной к двери.
- Собери войска завтра в Квадранте к десяти, - говорю я на прощание. – Я должен
сделать объявление о последних событиях, и о том, что нас ждет.
- Да, сэр, - говорит Дэлалью. Он не смотрит на меня. Он не поднимал глаз с тех пор,