– Ты б угомонился, нежить, а то раскачаю да головушкой об дерево вдарю, дух-то из тебя и выйдет! – Богатырь сильнее сжал ногу конокрада.
Существо, решив, что ему лучше последовать совету, успокоилось и жалобно пролепетало:
– Отпустил бы ты меня, молодец, а я тебя за то из леса выведу.
– Отпускаю.
Дружина разжал пальцы. Маленькое тщедушное тельце с глухим звуком шлепнулось на землю.
– Ой! Чуть живота не лишил, злодей! Ты это что же, недогада, не мог меня наземь опустить? – запричитал мужичок, потирая ушибленные места.
– Так ты б молвил. Вот дед ругачий, – ответил богатырь, с усмешкой поглядывая на недовольно ворчащее существо.
– «Так ты б молвил», – передразнил мужичок. – Отколе ведал я, что ты такой недогада!
Дружина возмутился:
– Вот так гусь, коня моего чуть не увел, а теперь обиду на меня держит. Ладно, как кличут тебя, мал богатырь?
– Лешко я, за лесом приглядывал. Сельцо здесь неподалеку средь леса было. Селяне меня уважали, подношения делали. Эх, сладко я жил: хлеб ел, меды пил, не горевал, не тужил, зимой с домовыми дружил, к ним в гости ходил. Как-никак родня. Пришло время, нежданно-негаданно заявились находники, коих прежде видом не видывал и слыхом не слыхивал. Хотели они дань немалую с селян взять, девиц, отроков многих в полон увести. Не дали им дани мужи, побили да прогнали супостатов. – Лешко вздохнул. – Трех дней не прошло после того, как бежали находники, прилетел Змей Трехглавый и пожег сельцо. От него и лес погорел. Селян немногих, что в живых остались, я в чащу увел. Домовые же испугались, по лесам разбежались.
– Где же селяне? Почему один? – спросил Дружина.
– То и дело, вновь налетел злодей и пожег селян оставшихся, а заодно с ними и половину леса выжег. Видать, чем-то не угодили они ему. Может, оттого он это содеял, чтобы другим неповадно было супротив его воинов идти. Следом вои его пожаловали, и тогда покинул места эти. Искать леса дальние пешему нелегко, а потому, завидев тебя, решил в чащу увлечь и коня твоего увести. Не вышло, больно уж сон твой чуток.
– Коли так, будь мне попутчиком, конь мой добрый двоих выдержит. Меня Дружиной кличут! Что, поручкаемся? – промолвил богатырь, протянув руку лесовику.
Лешко опасливо покосился на протянутую ладонь, затем медленно вложил в нее свою. Дружина слегка сжал маленькую ручонку. Лесовик с уважением поглядел на богатыря.
– Длань у тебя уж больно широченная, мне в ней почивать можно. Дружиной, видать, тебя не зря нарекли, чую в сердце твоем дружбу, доброту и простоту великую.
– Чего уж, – засмущался Дружина.
– Оно как, видно сокола по полету, а добра молодца по поступи.
– Будет тебе нахваливать, бери вот овчину да ложись рядом. Утро вечера мудренее, а завтра на заре решим, куда тебя доставить.
– Не обманешь?
– Я-то не обману, а вот ты не вздумай на коня моего покуситься, из-под земли достану!
– Как можно, Дружинушка, за добро зло содеять, – проворковал Лешко, забираясь под теплую овчину. – На добрый привет – добрый и ответ.
– От добра до худа один шажок. Ладно, будет речи вести, почивать пора.
Дружина подкинул в костер веток, громко зевнул, лег на траву и, приклонив голову к седлу, тут же захрапел. Едва отдался он во власть великого волшебника сна, как яркая вспышка заставила его вновь вскочить на ноги.
– Что это? Слышь, Лешко? Ответствуй! Твои это владения али нет? Чего слова не молвишь, онемел, что ли? – Дружина посмотрел на перепуганного, трясущегося лесовика, глаза которого, казалось, вот-вот вылезут из орбит. – Ты, никак, испужался, то-то чую я, дух дурной пошел.
– Был хозяин да весь вышел. Думаю я, Дружинушка, то Змей вновь в наши края пожаловал, – постукивая зубами, ответил Лешко.
– Пойдем глянем на твоего Змея.
Дружина водрузил на голову шлем из толстой бычьей кожи, усиленный металлическими полосами, взял в руку палицу.
– Веди, друже!
– Ты что же это удумал? Погубит нас Змей Трехглавый, огнем пожжет!
Дружина потряс палицей.
– Это мы поглядим, кто кого одолеет. Ты, погляжу, совсем оробел.
– Я-то? Я этого Змея! – возмутился лесовик.
– Я-то, я! Давай пошли! Дорогу указывать будешь, ты ведь хозяин леса.
– Может, не надобно нам, Дружинушка, удальства сего? На что тебе этот Змей? А? Сядем на твоего коня да и поедем подальше отсюда.
– Эх ты, яколка-бяколка, храбрец никудышный. Лук туг, копье коротко, а меч не вынимается. Верно молвят: «Пуганый зверь далеко бежит». Ступай, говорун. – Дружина легонько подтолкнул лесовика в спину.