На чресплечных портупеях из кожи держали шашки в колоннах Карельского и Ленинградского фронтов, а офицеры сводного полка 3-го Белорусского подвесили их к пасикам кожаных поясных муфт. Спешенные казаки в темно-синих черкесках с алыми отворотами рукавов, в алых бешметах и с алыми же крыльями башлыков за плечами несли на узких чресплечных подвесах шашки, а за спиной — карабины.
Особенностью этого парада было обилие касок, блестевших от затяжного дождя. В них по московской брусчатке маршировали офицеры и солдаты пехоты, артиллерии, инженерных войск.
Танкисты вышли на Красную площадь в черных комбинезонах с золотыми погонами и нашитыми на воротники шинельными петлицами. Клапаны шлемов были подвернуты, к поясным ремням пристегнуты плечевые портупеи.
Единообразия последних на параде не наблюдалось: у пехотинцев Карельского фронта, авиаторов 2-го Белорусского, артиллеристов Ленинградского они, к примеру, были. А летчики 1-го Белорусского, офицеры дивизии имени Дзержинского, командиры перед строем суворовцев имели только пояса — в основном с командирскими двузубыми рамочными пряжками, реже — с квадратными американскими или со звездой. Красноармейцы и сержанты подпоясывались затяжными ремнями с однозубыми пряжками. Перчатки у офицеров и солдат были коричневыми, преимущественно нитяными.
Офицеры-знаменосцы упирали штандарты фронтов подтоками древков в стаканы широких панталеров из коричневой кожи с красным подбоем и фигурной прострочкой.
Мотоциклисты-пулеметчики были в серых комбинезонах поверх гимнастерок, в застегнутых танковых шлемах со складными очками на налобниках и с ППШ за спиной. Трубачи и барабанщики сводного оркестра надели мундиры, суконные пилотки без кантов и синие шаровары.
Среди гостей на трибунах часть офицеров и генералов были в повседневных кителях при всех наградах. Поверх серых однобортных парадных мундиров многие генералы по случаю дождя надели серые летние пальто.
Тоже в пальто поверх повседневного кителя, но в парадной маршальской фуражке ходил по трибуне Мавзолея И В. Сталин. Через день ему присвоили звание Генералиссимуса Советского Союза.
Гардероб Генералиссимуса
Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами СССР Народный комиссар обороны и Председатель Ставки Верховного Главнокомандования И.В. Сталин военного образования не имел, в Первую мировую был нестроевым рядовым, зато в Гражданскую занимал ряд видных военных мостов. Должности в Великую Отечественную определили воинское звание, генсек стал полководцем.
В отличие от других маршалов, Верховный носил не защитный, а светло-серый китель с мягким, без крючков, стоячим воротником. Брюки навыпуск с лампасами были в цвет кителя.
В летнюю жару Сталин появлялся — например, на Потсдамской конференции — в легком белом кителе генеральского образца при синих брюках с лампасами. Носил он, как отмечалось выше, и обычное генеральское летнее пальто стального цвета.
Присущий Сталину внешний аскетизм отразился и на его военной форме. Никогда не надевал он парадного маршальского мундира, не носил никаких наград, кроме звезды № 001 Героя Социалистического Труда. Золотую Звезду Героя Советского Союза (звание было присвоено 26 июня 1945 г.) вождь носить не стал. Все изображения Сталина в парадной маршальской форме либо плоды художественною воображения рисовальщиков, либо искусные фотомонтажи. На своих портретах Сталин был всегда красив, статен и хорошо сложен. Таковы были критерии социалистического реализма.
Командующий 6-й гвардейской танковой армией гвардии генерал-полковник танковых войск А. Г. Кравченко (в комбинезоне и панаме) и заместитель командующего Забайкальским фронтом генерал-полковник М.П. Ковалев (в белом кителе) наблюдают за движением танков по пустыне Гоби. Монголия, лето 1945 г.
Советский автоматчик в гимнастерке без карманов осматривает трофейные японские станковые пулеметы обр. 3, Maнчжурия, 1945 г.
Эстетика пролетариата в сталинскую эпоху причудливо сочеталась с пышным российским ампиром. С середины 1942 г. разрабатывались не только погоны, но и эполеты к парадной форме. Украшенные маршальскими звездами и советскими гербами золотые эполеты с «жирной» бахромой поражали воображение даже боевых генералов.