— Ты же не знал, — склонившись к моему лицу, она чуть приоткрыла рот, «приглашая» к поцелую.
Картошка немного подгорела, впрочем, проголодавшись за целый день, я этого почти не заметил. Соленые огурчики, три стопки запотевшей водки, к концу ужина я был более чем благодушно настроен. Проводив меня в одну из комнат, которых в квартире оказалось больше пяти, Маша ушла в ванную. Я же развалился в стоящем перед телевизором кресле, щелчок пульта включил широкоформатный экран.
«На ассамблее ООН членами союза европейских держав была выражена озабоченность проводимыми в России социологическими экспериментами. По результатам независимых наблюдателей, закрепленные в Конституции РФ права человека неоднократно подвергались нарушению. Рост криминогенной ситуации как в столицах России, так и периферийных городах, грозит не только расколу устоявшейся политической власти в стране, но и нарушению достигнутых ранее договоренностей о поставке природных ископаемых странам партнерам».
С удивлением слушая закадровый голос диктора, я смотрел на транслируемые в эфир съемки. Погромы, убийства, поджоги, и все это на улицах российских городов. Переведя взгляд в угол экрана, я не смог опознать значок телестанции, вещающего столь шокирующие новости. Пульт от телевизора все еще был в руке, переключив несколько раз, и наткнувшись на незнакомые каналы, я сообразил, что у Маши, судя по всему, подключено спутниковое телевидение.
«— И спутник явно не российский!» — припомнив заблокированные в интернете сайты, я сообразил, что государство таким образом борется с распространением нежелательных слухов.
Услышав, как хлопнула дверь ванной, я переключил телевизор на музыкальный канал, не желая в предстоящий вечер обсуждать события, творящееся в нашей стране. Закутанная в халат, Маша появилась в дверях комнаты, на голове у нее оказался накручен тюрбан из махрового полотенца.
— Иди, мойся, я тебе в титане немного горячей воды оставила, — свет люстры, падающий на её лицо, очерчивал под глазами темные тени.
— Я думал только у нас, на севере города, воду отключили, — удивился я.
— Второй день во всех районах перебои, — вяло улыбнулась девушка.
Проходя мимо, чмокнул её в щеку, мысленно отметив, что надо бы дать Маше сегодня ночью выспаться. Оказавшись в ванной, разделся, после чего залез в душ. Наверное только то, что в стене имелась специальная ручка, позволило мне за нее ухватиться и не упасть от увиденного.
Мой член, про который я совершенно забыл, претерпел некоторые изменения. За целый день, он ни разу о себе не напомнил, ни болезненными ощущениями, ни прочим дискомфортом. Края разреза, который я себе сделал кухонным ножом, полностью зажили. Крайняя плоть зарубцевалась и выгнулась наружу, став твердой. При определенной фантазии, член стал похож на раздвоенное копыто. Стоило потянуть кожу на себя, как обнажившаяся головка члена увенчалась двумя наростами, отдаленно похожими на рога.
— Млять, — только и смог тихонько выругаться я.
Девушка ждала меня в спальне, выключив верхний свет и забравшись под одеяло. Ночник давал слабое освещение, впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы я не своротил стоящий перед зеркалом пуфик и успешно проник под одеяло.
— И кто это у меня здесь прячется? — укладываясь рядом с Машей, слегка наигранно поинтересовался я.
Принимая решение отречься от чувства удовлетворения в пользу Тьмы, я и не думал, что все будет настолько плохо. Эрекция на обнаженное женское тело никуда не делась, пользуясь подсказками интерфейса, я быстро привел девушку в состояние готовности.
Последующее оказалось для меня полной неожиданностью, ощущения, которые я раньше испытывал от процесса полового акта, полностью пропали. Я не чувствовал ничего, абсолютно ничего. Девушка же напротив, словно в насмешку над моей нечувствительностью, разве что не кричала от испытываемых ощущений.
— Это было что-то с чем-то! — после того, как всё успокоилось, призналась мне на ушко Маша.
— Кому что-то, а мне в ванну идти, член мыть, — чувствительность вернулась сразу после полового акта, остатки подсохшей спермы вызывали желание если не почесаться, то уж помыться точно.
— Лежи уж, — откинув одеяло, которым успела до этого нас прикрыть, девушка склонилась над моей промежностью.
В спальне было темно, распознать, что что-то не так, Маша смогла только после того, как взяла его в рот.
— Что это? — отпрянув головой, но не отпустив руками, удивилась она.
— Решил сделать, повышает чувствительность у девушек во время секса, — ни словом не соврав, ответил я.