— Николай, тебя опять к начальству, — вернувшись с первого обхода, я встретился глазами с недовольным Валерой.
— К которому? У нас здесь каждый второй начальник, — не понимая причину его поведения, уточнил я.
— К Вадиму Вадимычу, — ответил он.
Выказанное охранником недовольство получило частичное объяснение. Вадим Вадимыч отвечал за характеристики работникам банка, влияющих в свою очередь на то, кому выдать беспроцентную ссуду, а кому нет. На прошлой неделе Валера получил отказ, денег на покупку автомобиля ему не одобрили.
«— В стране черте что творится, не сегодня-завтра введут военное положение, а ему новую тачку подавай», — съемки беспорядков, показанные вчера по телевизору, все еще стояли свежими кадрами перед моими глазами.
За размышлениями о глобальном, я незаметно для себя поднялся на третий этаж и оказался перед нужной дверью. Подумать, зачем меня вызвали и, как следствие, поволноваться, я не успел, так что стукнув пару раз в дверь и, заглянув в кабинет, я не испытывал никаких чувств.
— Пришел? Заходи-заходи, — благодушно настроенный, Вадим Вадимыч замахал руками, приглашая внутрь.
— Здрастье, — радушный прием настораживал.
— Давай сразу к делу, — видимо уловив, что неправильно начал разговор, тем самым заставив собеседника нервничать, дядя Марии сменил манеру общения: — я тут с племянницей поговорил и скажу тебе прямо, твоя способность проводить обряд благословения Свету, очень бы пригодилась нашему банку.
— Так с этим лучше к священнослужителям обратиться, — не ожидая подобного поворота в беседе, я растерялся и ляпнул первое, что пришло в голову.
— Да там очередь на месяц вперед! Пока до нас дойдут, мы половину людей растеряем! — в сердцах высказался Вадим Вадимыч.
— Как растеряем? — не понял я.
За пару минут, сидевший за столом мужчина пояснил суть спущенного «сверху» циркуляра. Согласно этой бумаге, запрещалось держать темных среди ключевых работников банка. На мой вопрос, почему руководство не запретит нужным им людям становиться темными, я узнал, что для того, чтобы стать темным, достаточно было совершить, подпадающее под пока не понятные требования, непреднамеренное действие.
Процесс становления как темным так и светлым оказался необратимым и, что главное, неконтролируемым. Терять кадры госструктуры, а вслед за ними и крупные финансовые организации, не хотели. А отказаться от сделанного интерфейсом предложения никто не мог. Череда смертей, среди тех кто пытался следовать полученному от начальства приказу, более чем наглядно доказывала материальность всплывающих перед внутренним взором уведомлений.
— Ну хорошо, давайте попробуем, — прикинув, что каждый из обращенных к Свету работников банка улучшит мою карму, согласился я.
— Хм, ну, давай тогда я буду первым? — Вадим Вадимыч нервно хохотнул.
«— А ведь он боится», — сообразил я.
Какие грехи водились за сидевшим передо мной мужчиной, я не знал. Впрочем, до этого мне не было никакого дела. Проговорив вслух четверостишье молитвы, я акцентировал внимание на правильности расстановки ударений и интонации. С Вадим Вадимычем процесс обучения затянулся, мужчина никак не мог попасть в нужную «ноту». В конце концов я записал через приложение диктофон на телефоне четырех строчный речитатив, после чего предложил мужчине повторять раз за разом проигрываемую на повторе запись.
— Хорошо, давайте пробовать, — спустя четверть часа, произнесенные Вадим Вадимычем слова не вызвали у моего слуха болезненных ощущений.
В отличие от того, как было с утра с Марией, я не стал прижиматься к мужчине со спины. Встав перед ним, лицом к лицу, я мысленно повторил траекторию, которую должна будет совершить его рука в обратном крещении. Кажущаяся очевидной разница, как себя крестить, или как крестить другого, на деле потребовала внутренней борьбы с непонятно когда успевшей выработаться мышечной моторикой.
— Ижице на небеси, — отслеживая движение моих губ, исполняющие роль беззвучного суфлера, начал молитву Вадим Вадимыч.
После того, как мужчина получил свое благословение, меня отправили назад, патрулировать улицу. Запись же четверостишия разошлась по сети банка к нужным людям, каждый из них к трем часам дня должен был все выучить и явиться подготовленным в конференц зал для быстрого прохождения обряда.
Я не разделял оптимизма начальства, как впрочем и не переживал за результат. Куда больше меня расстроило то, что значение моей кармы осталось неизменным. Видимо то, что получить благословение я помог не из сострадания, а в корыстных целях, каким-то образом нивелировало совершенный поступок.