2.2. Получилось так: 21 февраля 1996-го мы с Алексеем Степановичем отметили, как положено, его 75-летний юбилей в гостинице «Прибалтийская» (нас там чуть не убили в лифте обнаркотившиеся ментовские офицеры с оружием наизготовку), 11 апреля я защитил докторскую, а 15 июля того же года УЧИТЕЛЬ умер. Слава Богу, что я воспринял его слова, как приказ, подлежащий немедленному исполнению.
2.3. Портрет Алексея Степановича, сделанный на диске во время «Третьих Пашковских чтений», которые проводили и проводят его ученики (Маврин С.П., Хохлов Е.Б. и др.) всегда стоит на моем рабочем столе, а фотография, где мы пьем чай на его даче, находится в центре экспозиции снимков о коллегах по профессиональной деятельности».
Третьим шагом в подготовке означенной книги будет отдельная глава в учебном пособии «История создания суверенного трудового законодательства Республики Беларусь», официально запланированном к изданию в 2012.
Настоящая же статья является вторым шагом, где в силу известных объемных и временных ограничений могу позволить только некоторые из воспоминаний об А.С., начав с трех очень личных штрихов, когда он при представлении меня авторитетным с его точки зрения людям, например, одному из лучших его друзей О.В. Смирнову, говорил:
- Ты не обращай внимания на то, что у него фамилия Кривой. На самом деле – он о-о-о-чень ПРЯМОЙ, с известным хрипловатым оттенком в голосе.
Утихомиривал меня не раздражительными, а любовными словами:
- Да тише ты, черт эдакий во время обсуждений чрезвычайно волнующих нас проблем, при которых мой голос автоматически повышался до трудно воспринимаемого уровня.Дал завет:
- Не жалей идей. Чем больше ты их раздаешь, тем больше у тебя родится новых.
В какой-то момент 11 июля 1996 на кратких «отметинах» защиты моей докторской диссертации мы оказались одни на кафедре. Он достает из кармана две пачки денег (много было крупными купюрами) и протягивает мне со словами:
- Вот сегодня получил. Держи, сейчас они тебе нужнее.
Я пытался не взять, доказывая, что подготовился должным образом к данному мероприятию, однако А.С. был неумолим. К отъезду, действительно, пришлось позаимствовать из врученной суммы, но совсем немного. Особенных переживаний у меня не было, ибо собирался после лета приехать в СПб и вернуть взятое.Однако судьба распорядилась по-иному и через три месяца А.С. не стало. Во время похорон и после я неоднократно предлагал принять деньги и Ларисе Борисовне (супруге), и детям (Анечке и Андрею), и С.П. Маврину с Е.Б. Хохловым, предлагая создать какой-либо фонд имени А.С. Пашкова. Все отказались примерно одинаковым образом:
- Мы лично тебе не давали и брать не будем.
Ну и, соответственно, возникла весьма сложная проблема – как отдать долг с этого на тот свет? Длительное время ее решение не приходило в голову, а затем потихоньку стало получаться. Первый раз – только чуть-чуть в ходе Первых Пашковских чтений, когда был организован выезд к месту упокоения А.С. на Серафимовском кладбище. Я поехал заранее не со всеми в автобусе, а индивидуально, зная это место, ибо в каждый приезд едва не с вокзала мчался туда виртуально пообщаться с Учителем и Другом. А дырка в заборе помогала покороче пройти от метро «Черная речка».
Рядом с памятником был только один свежий след (С.П. Маврина, а чуть позже подошла М.В. Филиппова). Ночью же выпал немалый снег (февраль на дворе) и пройти большой группе людей было практически невозможно. Нашел единственного и посему чрезвычайно занятого кладбищенского работника, который сначала категорически отказывался помочь в расчистке тропинки, ссылаясь на срочные поручения начальства.
Уговорить все-таки удалось, и он успел до приезда участников конференции проторить дорожку. Деньги же не желал принимать, а согласился лишь после того, как я рассказал историю с долгом Алексею Степановичу на тот свет, подчеркивая, что это не мои деньги, а его.
Второй, немного больший возврат состоялся в Минске в октябре 2010, когда мне удалось профинансировать издание сборника белорусской конференции, специально посвященной 90-летнему юбилею Алексея Степановича. Этот сборник был вручен участникам Четвертых Пашковских чтений (25-26.02.2011), а также на кафедру и в библиотеку юрфака.
Проценты с долга, конечно, набегают неумолимо и немалые. Однако, слава Богу, мне удалось найти праведное направление путей возврата.
Белорусская связь А.С. началась во время службы в Советской Армии, причем в самый тяжелый и для страны, и для него лично период Великой Отечественной войны, которую он прошел с первого и до последнего дня. Хотя мы и много общались, особенно в последние годы его жизни, Алексей Степанович не особо вспоминал о том лихолетьи.