Волконский огляделся. Никто не видел его переживаний, не слышал его шепота. Он облегченно вздохнул. Спускаясь по лестнице, перескакивал через ступеньку, твердил одно: «Сегодня же еду! Сегодня же…»
Глава восьмая
В Петропавловском порту готовились к встрече неприятеля.
Транспорты с оружием и солдатами, посланные Муравьевым, были как нельзя кстати. Начальник Камчатки капитан первого ранга Василий Степанович Завойко приободрился. Не было ни гроша, да вдруг алтын! А то с чем было отражать англо-французов? На горах несколько старых пушек, ядра от них едва долетали до рейда. У пушек солдаты инвалидной команды. В пехотном заслоне горсть казаков да матросы-штрафники, списанные с судов.
Муравьев прислал пушек на семь батарей. Гарнизон пополнился офицерами и солдатами. На оборону порта можно выставить до тысячи стрелков.
Завойко не был полностью доволен Муравьевым. «Маловато прислал подмоги, — думал он. — Мог бы погуще отвалить. В Николаевском посту строят казармы для зимовки батальона солдат. А чего им там зимовать? Снегу да метелей не видали, что ли? Этот батальон в самый раз пригодился бы здесь. А все Невельской… Он, не иначе, как он уговорил генерала. Баловень судьбы, выскочка. Первооткрыватель, как же…»
Василий Степанович выслужился до капитана первого ранга, по его словам, «без академий и протекций».
— Кто из простых, тот только и служить может, — любил при случае напомнить Завойко какому-нибудь новоиспеченному мичману. — Пора уж тебе, братец, самому вставать с рындой[46], у батюшки да у матушки привык до полудня валяться. А у меня на корабле изволь с зарею быть на ногах, о профессорах столичных позабудь, а научись делать все то, что матрос делает, тогда ты, братец, что-то стоить будешь.
Офицеров он заставлял быть при службе, при матросах, от восхода до заката солнца. Нужен ты на палубе или не нужен — все едино торчи тут. Хоть и мешаешь остальным, а служи. Это тебе не университет, не корпус, не академия…
Василий Степанович знал, что многие из офицеров его не любили, старались лишний раз не попадаться ему на глаза. В штабе у него были подобраны те, кто «без академий и протекций», те, кто не пугался тяжелой матросской службы и чины зарабатывал своей головой и своим горбом.
Нынче его раздражал Невельской. Василий Степанович от возбуждения ворошил на затылке рыжеватые густые волосы, топал сапожищами по скрипучему полу «адмиралтейства» — штаб-квартиры начальника Камчатки, разместившейся в бревенчатой избе из двух комнат.
В комнатах тесно. На столе в кабинете в беспорядке брошены карты, справочники, подзорная труба.
Завойко равнодушно скользнул взглядом по запылившимся окнам, по неприбранному столу: не до этого… До слез обидно, что целый батальон остается зимовать на Николаевском посту, а тут, в Петропавловске, каждый аника-воин ценится черт знает как. «И все Невельской, более некому, увел у меня из-под носа батальон, уговорил генерала», — убеждал себя Завойко.
Василий Степанович собрал офицеров гарнизона, обрисовал обстановку и выложил собственную диспозицию на случай атаки неприятеля.
Приглашенные в «адмиралтейство» офицеры сгрудились вокруг стола у разостланной карты. Завойко водил по бумаге желтым от табака пальцем:
— Вот Авачинская губа. Вход во внутреннюю гавань. Здесь Муравьев полагал возвести главные укрепления. Поставить сильные батареи. Орудий на триста, одна мечта… Ничего у нас нет.
Василий Степанович усмехнулся, подумал: «Муравьев деятель сухопутный, а возомнил себя адмиралом. Взбрело ему в голову поставить триста орудий на виду маневрирующей эскадры противника… Глупее ничего нельзя придумать. Вот куда генерал-губернаторское всевластие может завести. Спасибо нашему бездорожью да нашей отдаленности, а то бы Николай Николаич наломал мне дров…».
Завойко поднял голову, спрятал усмешку в усах.
— Обратите взоры, господа, на эту цепь гор. Она заканчивается Сигнальным мысом. Неприятелю, дерзнувшему войти во внутреннюю гавань, предстоит обойти мыс. Здесь мы и поставим первую батарею лейтенанта Гаврилова. Песчаная коса, как вам известно, господа, тянется прямой линией к хребту и вот тут… не доходя до берега, образует ворота. Неприятельские суда вполне могут здесь искать успеха своему десанту. Я предлагаю ниже этого хребта, вот тут… в районе кладбища… установить вторую батарею. Что же мы имеем? Эскадра попадает под перекрестный огонь с обоих флангов. Далее, господа. Вот здесь гряда гор отходит от берега да и сами горы тут пониже. Уязвимое место в нашей обороне. Вот по этой долине неприятель может попытаться проникнуть в город. Стало быть, третью батарею надлежит иметь на перешейке.