И когда фермер получает свой дом, он становится не богаче, а беднее. Не он получил дом, а дом получил его. По моему мнению, Момус справедливо отвергал жилище, построенное Минервой, потому что она «не сделала его переносным, во избежание нежелательного соседства». Это и сейчас так, ибо дома стали такой неподъемной собственностью, что мы чаще отбываем в них срок, а не проживаем. Плохое соседство, которого следует избегать, обусловлено нашей собственной никчемной личностью. Я знаю в городе по меньшей мере одну или две семьи, уже давно продающих свои домики на окраинах, для переезда в поселок, но все безрезультатно, и только смерть освободит их.
Допустим, что большинство способно либо иметь собственный кров, либо арендовать современное жилище со всеми удобствами. Но цивилизация улучшала наши дома, в отличие от их обитателей. Она создала дворцы, но наполнить их рыцарями и королями не так легко. И если устремления цивилизованного человека не выше, чем устремления дикаря, если большую часть своей жизни он занят только тем, что добывает предметы первой необходимости и удобства, то почему наши жилища должны быть лучше дикарских вигвамов?
Чем же обходится бедное меньшинство? Если часть людей, учитывая их материальное положение, можно ставить выше дикарей, то другая часть расположится ниже. Роскошь одного класса уравновешивается нищетой другого. С одной стороны – дворец, с другой – приют для неимущих и «тихая бедность». Масса батраков, строивших пирамиды для погребения фараонов, питались лишь чесноком, и их прах развеял ветер. Каменщик, соорудивший карниз дворца, плетется с наступлением ночи в лачугу куда хуже вигвама. Ошибочно предполагать, что в цивилизованной стране многочисленная прослойка граждан не может жить в совершенно диких условиях. Я имею в виду опустившихся бедных, а не опустившихся богатых.
Чтобы понять это, достаточно заглянуть в хибары, понатыканные повсюду вдоль железных дорог, этого новейшего достижения цивилизации. В часы ежедневных прогулок я вижу там людей, живущих в кромешной грязи. Вся зима с открытой дверью, чтобы проникал свет, поленниц не видно, и их даже трудно представить. И стар и млад постоянно ежатся из-за давней привычки дрожать от холода и невзгод, так что можно пересчитать все их ребра и позвонки. Без сомнения, они из того класса, чьим трудом созданы достижения нашего времени. Условия жизни рабочих любой специальности в Англии, этом огромном работном доме мира, приблизительно такие же.
Или давайте обратимся к Ирландии, считающейся одной из самых чистых и просвещенных стран мира. Сравните благосостояние ирландца с состоянием индейцев, полинезийцев или любых других дикарей до того, как оно ухудшилось из-за вторжения цивилизованного человека. Хотя я не сомневаюсь, что вожди этого народа не менее мудры, чем многие цивилизованные правители. Их положение доказывает только, какая убогость совмещена с цивилизацией. Не буду упоминать рабочих в наших южных штатах, производящих основные экспортные товары – основу экономики региона. Достаточно ограничиться теми, кто, как говорится, живет в средних условиях.
Многие из них никогда не задумывались на тему жилищных условий, и потому бедны всю жизнь без необходимости. Просто в силу мнения, что их дом обязан быть не хуже соседского. Как если бы они носили сюртук лишь того фасона, что под силу портному. Или, постепенно отказавшись от пальмовой шляпы или шапки из шкуры сурка, жаловались на тяжелые времена, потому что не могут позволить себе купить корону! Можно придумать дом еще удобнее и роскошнее теперешнего, но при этом придется признать, что его содержание не по карману.
Должны ли мы всегда стараться получать как можно больше, а не довольствоваться малым? Должен ли обыватель так настойчиво учить молодого человека путем правил и примеров, что ему необходимо приобрести ряд роскошных лаковых туфель и зонтов, выставленных до конца жизни в пустых гостиных для пустых гостей? Почему наша мебель не может быть такой простой, как арабская или индейская? Когда я думаю о меценатах нашего племени, которых мы возвеличили как посланцев небес, передавших небесные дары человеку, я не припомню никакой свиты у их ног, никакого вагона, груженного модной рухлядью. Если бы я мог допустить – не будет ли это странным допущением? – чтобы наша меблировка была изысканней, чем у арабов, то только в мере морального и умственного превосходства! Сейчас наши дома загромождены и загрязнены ею, и хорошей хозяйке должно вымести большую часть в мусорную яму, не оставляя утреннюю работу на потом.