Мужчины вольготно разместились в широких креслах небольшого уютного кабинета.
— Грей, на самом деле я не просто проезжал мимо, — разоткровенничался Эдвард, глотнув из низкого широкого стакана шотландский скотч виски.
Граф заинтересованно взглянул на кузена.
— Ты же знаешь, мы с Генрихом не в самых лучших отношениях, — заговорил король, тщательно подбирая слова. — Но я пресекал всевозможными способами все его поползновения развязать войну. Теперь он и вовсе распоясался, начал притеснять моих вассалов на прилегающих к его королевствам землях. Так как это самые дальние графства, моя помощь приходит не всегда своевременно. Пришлось написать ему соответствующее письмо, в котором я выказываю недовольство таким обращением с моими людьми. Казалось, он только того и ждал. Он кинул мне открытый вызов, мол, приди и выгони моих воинов со своих земель! Естественно, я не пошёл на продолжение разговора. Но думаю, что в ближайшее время мне стоит ожидать нападения с его стороны.
— Скорее всего, так и произойдёт, — философски ответил граф, медленно отпив виски из стакана, не торопясь предлагать свою помощь кузену.
— Грей, мне нужна твоя помощь, — уже безо всяких обиняков открыто попросил Эдуард. — Без твоей армии, брат, Генрих сотрёт меня и моих вассалов с лица Земли.
— Эд, я помогу тебе, — нехотя согласился граф на просьбу кузена, слушая его облегчённый выдох. — Но только при условии, что Генрих нападёт на тебя первым. Только в этом случае я помогу тебе вышвырнуть его с твоих угодий. С захватнической миссией я на него не пойду, — твёрдо сказал Грей.
— Конечно, братишка, — расплывшись в счастливой улыбке, ответил Эдвард. — Я помню, что стало причиной вашей размолвки с отцом и уважаю твою позицию по отношению к Генриху. Обещаю, что пришлю гонца только в случае серьёзной опасности для моей жизни! Грей, даю тебе своё монаршее слово, что отблагодарю тебя по-королевски. Осыплю золотом, драгоценностями и различными высочайшими милостями! Ты знаешь, что моё слово нерушимо!
— Знаю, кузен, — улыбнувшись, ответил граф. — Я тебе помогу в любом случае, осыплешь ты меня чем или нет, — весело рассмеялся он, завершая тяжёлую для обоих беседу.
Братья ещё долго просидели за разговорами, в ходе которых перебрались в библиотеку, куда им подали ужин. Грея слегка развезло от хорошей компании и горячительного напитка. Он цитировал философов древности и зачитывал понравившиеся отрывки из современных военных трактатов.
— Мне пора, — спустя много времени глубокомысленно изрёк Грей, поняв, в какие дебри его занесло. — Ты ещё посидишь, или тоже ко сну? — заплетающимся языком спросил он Эда.
— Ещё почитаю, — ответил Эдвард, не поднимая головы от рук, лежащих на столе.
— Я пришлю к тебе прислугу на всякий случай, — кивнув ему, сказал Грей и вышел за дверь.
Хорошо расслабившийся Эдуард остался сидеть в библиотеке в одиночестве. Периодически герцог приставал к служанкам, навещавшим его, пощипывая их за пухлые бочка, на что они только хихикали и повизгивали, да к слугам с пьяными расспросами-рассуждениями по поводу неверного шага в женитьбе графа и полного физического уродства хозяйки замка. За что был награждён их скрытными недоумённо-осуждающими взглядами. Глубоко за полночь гость угомонился и позволил увести себя в отведённые для него покои.
За поздним завтраком, к облегчению обоих мужчин, графиня не появилась, заказав еду к себе в покои.
Эдвард втайне радовался, что не нужно было созерцать бледную тень жены брата, почему-то ввергавшую его в неприятную дрожь.
Грей же был счастлив, что не надо непрестанно находиться в напряжении по поводу Хелен и ревновать её к каждому, пусть и брезгливо-небрежному взгляду кузена. Кто знает, а вдруг он сможет разглядеть под толстым слоем макияжа её изящные черты лица, а под монашеской рясой — аппетитную фигурку любимой?
После трапезы Эдуард уехал. Супруги вздохнули с облегчением.
— Грей, мне не нравится, что ты дал кузену слово, будто поддержишь его на войне, — тревожно нахмурив брови, сказала Хелен.
— Милая, если мы не поможем Эдварду, то Генрих сначала расправится с ним, а потом примется за нас. Лучше дождаться, пока он первым нарушит равновесие, и тогда убить эту змею в честном бою!
Перед мысленным взором графини сразу возник красногривый лев с герба Макгрегоров, убивающий змея.
Пару месяцев спустя Уоррен-форт огласился криком младенца. Пока Хелен приводили в порядок в спальне, счастливый отец ходил по гостиной, бережно сжимая в объятиях своего первенца — сына Ричарда.
Через несколько часов, когда графиня отдохнула, Грей с младенцем пришли навестить её.
— Как твоё самочувствие, любимая? — заботливо всматриваясь в залёгшие под глазами супруги тени, спросил граф.
— Уже намного лучше, милый, — счастливо улыбнувшись, ответила Хелен. — Мне сказали, что ты так и не спускал его с рук, — укоризненно взглянув на обалдевшего от радости папашу, сказала она.
— Дорогая, я никак не могу на него насмотреться! Он такой красивый и… маленький, такой беззащитный! Этот кроха пахнет молоком и луговыми травами. Так приятно его держать на руках! — оправдывался Грей, не сводя с малыша заворожённого взгляда.
Положив живой свёрточек рядом с женой, граф тоже прилёг на край кровати. Он старался как можно подробнее запомнить каждый счастливый миг этого прекрасного мирного и безмятежного времени, чтобы потом, в разлуке, смаковать его по капле, как целительный бальзам.
— Грей, а давай-ка пригласим твоего братца-короля на крестины к нашему первенцу! — внезапно нарушив тишину, предложила Хелен.
— Гениальный ход, моя родная! — восхитился хитроумной выдумкой супруги граф.
Во-первых, в качестве крёстного отца в лице монарха Ричард получал ещё и сильного покровителя. Во-вторых, став кумом, Эдуард больше не посмел бы подбивать клинья к Хелен. В-третьих, этот шаг укреплял родство с королём пусть пока и чужого государства.
Через месяц гордый король Чёрная борода трепетно носил по храму своего крестника Ричарда Макгрегора. Ему польстило предложение брата стать крёстным. Да и укрепить связи с сильным сейчас графом-кузеном очень не помешало бы монарху.
Эдуард был в шоке, увидев после крестин не присутствовавшую на таинстве графиню. Она решительно отличалась от той бледной моли, которой предстала перед ним три месяца назад. Хрупкая, изящная, светловолосая голубоглазая леди Хелен была неотразима в тёмно-синем бархатном платье длиною в пол.
— Такое чувство, графиня, что меня провели, как ребёнка! — досадливо заявил король, целуя ручку леди Хелен.
— Как вы такое могли подумать о нас, Ваше Величество! — скромно потупившись, пролепетала графиня, приседая в неглубоком реверансе. — Мне тогда нездоровилось, ведь я носила под сердцем дитё, — смущённо краснея, заявила она кузену мужа.
— Да, простите, леди, — сконфуженно ответил Эдуард. — Я ничего не смыслю в этих тонкостях с вынашиванием и рождением детей.
Тихонько выдохнув, Хелен порадовалась, что острый момент миновал. Кажется, Эдвард больше не сердится, а снова поглощён созерцанием малыша и игрой с ним.
Грей, как и его брат, не мог отойти от сынишки.
Воспользовавшись этим, графиня вышла из детской, чтобы посмотреть, всё ли готово к праздничному обеду.
Отобедав, король пожелал счастливым родителям здоровья и процветания, а также ещё детишек, да побольше.
— А то понастроили замков, кто их наследовать будет? — хитро подмигнув графу, спросил кузен.
— Благодарим вас, Ваша Светлость, — церемонно поклонившись, ответил граф. — Будем работать в этом направлении, — ухмыльнулся он и стрельнул глазами в сторону графини.
Хелен дежурно улыбалась и стойко держалась, не пропуская на лицо ни одну лишнюю эмоцию. Грей понял, что со своими шуточками они с братом перестарались. Он украдкой вздохнул. Кузен-то уедет, а ему придётся отдуваться за двоих.