Сколь бы это не казалось парадоксальным, но все изменилось по воле Повелителя Бэйна, Бога Раздора. Пройдя через множество испытаний, Келемвор обманул Бэйна и заставил его снять с него семейное проклятье. Отныне он мог помогать остальным и поклялся себе, что никогда больше не бросит в беде нуждающегося в помощи.
Адон по-прежнему был не согласен с точкой зрения Келемвора, поэтому в разговор пришлось вмешаться Миднайт. Понюхав воздух, она покивала головой, — “Я чувствую запах горелой плоти”. Несмотря на то, что она все еще злилась на воина за его обвинения в адрес Сайрика, здесь не согласиться с ним она не могла. “Хватит упрямиться, Адон. Кел прав”.
Адон тяжко вздохнул, вынужденный подчиниться. “Тогда давайте покончим с этим как можно быстрее”.
Келемвор не мешкая развернул коня к лесу. Здесь туман уже не казался столь густым, а воздух настолько горячим. Весь лес, насколько хватало взгляда, казался словно объятым пламенем из-за множества кроваво-красных листьев сумаха (древесное растение — прим. переводчика). Трое путников продолжали свой путь, останавливаясь через каждые несколько минут, чтобы понюхать воздух и убедиться, что они движутся в правильном направлении.
Наконец они наткнулись на тропу уводящую в лес. С каждым шагом запах дыма и сгоревшей плоти становился все сильнее. Через некоторое время тропа пошла под откос, а над их головами нависли сучья, так что им поневоле пришлось спешиться и взять лошадей под уздцы. Еще через пять минут хода пешком, дорога зазмеилась вверх по склону небольшого холма. Оранжевый туман начал смешиваться с тягучим, густым черным дымом. Сумахи понемногу расступились, давая проход к поляне, окруженной черными дубами, возвышавшимися над остальными деревьями почти на восемьдесят футов.
Поляна была в диаметре почти пятьдесят футов и сейчас она была настолько выжжена и вытоптана, что на нее нельзя было взглянуть без боли. Огонь пожрал буквально все, повсюду валялись кучи мусора. Было очевидно, что деревню спалили уже довольно давно, но несколько обугленных остовов домов продолжали источать колонны густого дыма.
Миднайт решилась заговорить первой, указав на кучу камней выложенных вокруг углубления, — “Это должно быть был колодец”.
“Да что же здесь произошло”, — потрясенно выдохнул Адон.
“Попробуем разобраться”, — отозвался Келемвор, привязывая своего скакуна к стволу сумаха. Он подошел к одной из куч мусора и начал разгребать покрытые сажей камни.
Небольшое строение, не более чем пятнадцать футов в ширину, было выстроено с великой тщательностью. Каменный фундамент уходил на четыре фута в землю, а швы в стенах были аккуратно заделаны кусочками грязи, чтобы защитить строение от сквозняка.
Внезапно, откинув очередной камень, Келемвор наткнулся на крошечную ручонку. Если бы она не была столь морщинистой и обветренной, он решил бы что она принадлежит ребенку. Не тратя времени на раздумывания он молниеносным движением вытащил тело из-под завала. Это была женщина. Будучи не выше ребенка и легче меча Келемвора, она тем не менее выглядела очень старой. Краски жизни уже давно покинули ее тело, оставив после себя лишь морщинистую кожу мертвенно-бледного цвета. Вероятно некогда ее лицо было прекрасным, и сейчас, даже в смерти, ее глаза казались ласковыми и дружелюбными.
Келемвор нежно опустил ее на землю подле разрушенного дома.
“Халфлинги!” — воскликнула Миднайт. “Зачем кому-то понадобилось разрушать деревушку халфлингов?”
Келемвор лишь покачал головой. Халфлинги не славились тем, что хранили у себя несметные сокровища. По правде сказать, они могли заинтересовать лишь других халфлингов. Воин вернулся к своему скакуну и начал стаскивать седло.
“Чем это ты занимаешься?” — едва не вскрикнул Адон, прикинув, что они потеряли уже около двух часов драгоценного времени.
“Разбиваю лагерь”, — ответил Келемвор. “Нам придется тут задержаться”.
“Об этом не может быть и речи!” — запротестовал Адон. “Мы пришли сюда, увидели все своими глазами, а теперь можем отправляться дальше!”
“Разумное существо — пусть даже и маленькое — все равно заслуживает достойного погребения”, — отозвался Келемвор, бросая на Адона свирепый взгляд. “Было время, когда мне не нужно было напоминать тебе об этом”.
Адон не смог скрыть боль, которую причинил ему Келемвор этими словами. “Я не забыл, Кел. Но до Уотердипа еще далеко, а с каждым часом наш мир все больше и больше погружается в хаос”.
Келемвор отбросил седло, затем вынул удила изо рта лошади. “Возможно кто-то выжил и им может понадобиться наша помощь”.
“Выжил?” — взвился Адон. “Да ты сошел с ума! Это место было выжжено до последней крысы”. Так и не дождавшись ответа от Келемвора, Адон попытался найти поддержку у Миднайт. “Тебя он послушает. Хоть ты вразуми его, скажи что у нас нет времени…ведь это может занять несколько дней”.
Миднайт не торопилась с ответом. Хотя он был упрямее, чем когда-либо, но это был не тот Келемвор которого она помнила. Тот был эгоистичным и бесчувственным. Этот же, наоборот, принял близко к сердцу беду народца, которого он даже не знал. Она поняла, что вероятно раньше его поступки диктовались проклятием. Возможно он действительно изменился.
К несчастью, Миднайт понимала, что Адон был прав. Келемвор почти впустую тратил драгоценное время. Им предстояло проделать большой путь и они не могли терять ни единой минуты.
Чародейка спрыгнула с коня и подошла к Келемвору. “Ты сильно изменился”, — начала она, — “И этот Келемвор мне нравится гораздо больше. Но сейчас не подходящее время. Сейчас нам нужен старый Келемвор, человек, которого не смог бы повергнуть даже титан”.
Он остановил взгляд на Миднайт. “Если я отвернусь от этих халфлингов, тогда какой был смысл в моем избавлении от проклятья?”
За Миднайт ответил Адон. “А какой в нем будет смысл, если ты позволишь погибнуть Королевствам? Перестань думать лишь о себе и, наконец, продолжим наше путешествие!”
Келемвор отвернулся и бросил через плечо, — “Поступайте как сочтете нужным, я останусь здесь”.
Миднайт вздохнула, сейчас спорить с Келемвором было бесполезно. “Я разбиваю лагерь”, — уступила она. “В любом случае нам нужно отдохнуть, а это место выглядит вполне подходящим”. Привязав лошадь к дереву, она начала разгребать мусор, высвобождая небольшой клочок земли у основания холма.
Нахмурившись, Адон все же подчинился упрямости Келемвора и также привязал лошадь. Затем, отдав седельную сумку со скрижалью Миднайт, он направился на помощь к воину.
“Думаю, тебе лишняя пара рук не помешает”, — мрачно произнес жрец. Его слова прозвучали более жестко, нежели он этого хотел. Адон не хотел оставлять халфлингов не погребенными, но он все еще был очень зол на Келемвора
Воин холодно взглянул на жреца. “Думаю халфлингам все равно, чьи руки похоронят их”.
Они трудились не покладая рук в течении полутора часов, обнаружив за это время две дюжины тел, большая часть из которых была сильно обожжена. Постепенно злость Адона угасла, на смену ей пришла грусть. Жертвами по большей части были женщины и дети, и лишь на самой окраине деревушки лежало трое мужчин. Все они были избиты, разрублены или втоптаны в землю. Когда халфлинги бросились в дома, пытаясь найти в них укрытие, строения были подожжены и обрушились на них.
Живых не было, по крайней мере, в деревне. Также, было непонятно, из-за чего было уничтожено само поселение.
“Завтра мы предадим их земле”, — произнес Келемвор, только сейчас заметив, что наступили глубокие сумерки. “Мы закончим около полудня и сразу же отправимся путь”. Он был бы не против остаться здесь еще на некоторое время, но решил больше не доводить Адона, который и так был на грани срыва.
“Я не заметил в округе ни одного намека на кладбище”, — произнес Адон. “Возможно, будет лучше, если мы сожжем их сегодня ночью”.
Келемвор нахмурился. Он подозревал, что Адон предложил это лишь, чтобы поторопить его, но он сам не был большим знатоком в церемонии погребения халфлингов. Если кто и мог знать об этом, так это был Адон. “Я подумаю над этим”, — ответил воин.