— Да, я читал об этом в газетах, — натянуто улыбнулся Дуглас. — Им проще. Обычным аристократам в этом смысле легче жить. — Слово «обычным» прозвучало подчеркнуто акцентированно.
— Что ты хочешь этим сказать? — подозрительно спросила Анна. — Что значит «обычным аристократам»? Бывают еще необычные аристократы?
— Я — потомок королевы Виктории и нахожусь во втором десятке особ, имеющих право наследования английского престола. Это и делает меня «необычным аристократом». Я старший в роду, морганатический брак лишает всех моих потомков права престолонаследия. У Виндзоров много проблем, и они не хотят терять ни одного из претендентов на престол. Вряд ли ситуация когда-нибудь сложится настолько печально, что мне придется всерьез задуматься об опасности вдруг стать его величеством, королем Англии, Шотландии и прочее. Тем не менее титул налагает на меня не только определенные права, но и определенные обязанности, к сожалению.
Дуглас сделал паузу. Анна все еще недоумевающе смотрела на него — не могла сообразить, к чему он ведет. Пришлось идти напролом.
— Анна, я бы очень хотел, чтобы ты стала моей женой. Погоди, не говори ничего, я еще не закончил. Я боюсь, что перспектива этого брака не слишком обрадует моих дорогих родственников, особенно Виндзоров, и самое главное — Елизавету. Я должен заботиться о том, чтобы наш род был чист, и жениться на девушке из аристократической семьи. Это иллюзия, что сословные предрассудки отошли в прошлое. Среди аристократии они очень сильны. К сожалению. Вспомни Диану и Камиллу.
Дуглас видел, что Анну глубоко ранят его слова: она съежилась, словно проткнутый иголкой воздушный шарик. Он понимал, насколько оскорбительна для нее такая точка зрения. В эту минуту он почти ненавидел свое общественное положение — но от него никуда не денешься.
— Иными словами, я недостаточно хороша для напыщенных пэров, — горько подвела итог Анна. Дуглас поморщился.
— Можно сказать и так. Но ты достаточно хороша для меня. Мне наплевать на сословные предрассудки, но мне просто не дадут жениться на тебе. Ты не представляешь, какое это общественное давление. Хотя нет, должна представлять, пусть отчасти. Вспомни хотя бы про Чарлза и Камиллу. За примерами далеко ходить не надо, они под рукой.
— Лучше я вспомню другой брак — Миранды Деверил и графа Мередита! — с вызовом произнесла Анна. — Он не спрашивал, кто ее предки.
— Это совершенно другое дело. Мисс Деверил — удачливый предприниматель, владелица огромной корпорации. — Ну вот, сейчас он обидит Анну еще больше… — Да, мисс Деверил выкупила титул графа Мередита для Эварда Морвеллана, история там темная, но это было одной из причин, говорившей в их пользу. Титул выкуплен, а не приобретен с рождения. Это тоже имеет значение. И Морвеллан не имеет ни малейшего отношения к Виндзорам, ему просто повезло в этом отношении.
— Все это ведет к тому, что ты не можешь на мне жениться. А ведь ты даже не спросил, сказала ли бы я «да».
— А ты сказала бы? — Дуглас замер в ожидании ответа.
— Какое это теперь имеет значение? — Анна пожала плечами. — Ты очень ясно дал мне понять, что меня не примут. Конечно, я из буржуа, первая из семьи добилась в жизни хотя бы чего-то, но этого недостаточно, чтобы быть достойной графа Лоудона. Титул я себе не куплю, так что каждый останется при своем.
— Даже если купишь… Подожди, Анна. Ответь на мой вопрос, прошу тебя. Это очень важно для меня.
— Если ты действительно хочешь знать, я бы согласилась, — грустно улыбнулась Анна. — Несмотря на то что ты гнусный обманщик, а теперь, как выяснилось, еще и голубых кровей. Но я вышла бы за тебя замуж, несмотря ни на что, если б ты попросил. А ты не попросишь.
Дуглас молчал.
— Я совсем не обижаюсь на тебя, — продолжала Анна. — Я все понимаю и достаточно начитана для того, чтобы суметь посмотреть на ситуацию с твоей точки зрения. Но мне очень-очень грустно, потому что, честно говоря, я уже размечталась… — Она шмыгнула носом. — Глупо, да? После недели с небольшим знакомства, когда большую часть времени я была уверена, что ты мой муж… Еще немножко, и я начну скучать по нашей озерной эпопее. Там я хотя бы могла называть тебя мужем, и ты мне не возражал.
— Пожалуйста, не плачь. — Дуглас погладил ее по щеке.
— Я и не плачу. Для этого во мне слишком мало аристократизма, это вы, титулованные особы, льете слезы по любому поводу.
— Я бы очень хотел жениться на тебе. И поверь, я сделаю все возможное, чтобы выяснить, могу ли я это сделать.
— Это самое странное предложение руки и сердца, которое я когда-либо получала, — созналась Анна.
— Не могу сказать, что это меня огорчает.
— Прекрати. Стивен не виноват, что я… полюбила тебя.
— А его ты разве не любила?
— Мне кажется, я просто ждала тебя.
Этот обескураживающе простой ответ поразил Дугласа. А чему он все еще удивляется, скажите на милость? Он ведь любит эту женщину, а она любит его. Как грустно сознавать, что между ними стоит всего лишь стопка бумаг, в которых кто-то прописал громкие имена и правила для этих имен. Дуглас — всего лишь носитель имени, это не ему, а титулу нельзя жениться на мисс Рейнольдс. И как хорошо, что Анна это понимает, но гораздо хуже, что выхода Дуглас пока не видел. А еще и Стивен этот… Вдруг, вернувшись в Лондон, Анна решит, что привычный Стивен лучше него, графа Лоудона? И восстановит отношения с отвергнутым женихом?
— Я уеду в Лондон завтра, — сказала Анна.
— Ты вернешься?
— Я не знаю, — покачала она головой. — Если мы не можем пожениться, нужно подумать о том, какое будущее у нас есть. И есть ли оно вообще. Я хотела бы побыть несколько дней одна, чтобы как следует разобраться в себе.
— Хорошо.
Дуглас готов был сделать для нее все, чего она захочет, даже отпустить ее к Стивену, если Анне это нужно.
Глава 8
Ночной экспресс шел до Лондона восемь часов, времени, чтобы выспаться, было достаточно. Но Анна не могла спать. После сегодняшнего разговора с Дугласом сон бежал от нее, хотелось то ли заплакать, то ли выругаться. Но при нем это было невозможно. Дуглас и так расстроен, что его происхождение оказалось помехой на пути к их общему счастью. Бедняжка. Его было почти жаль.
Ну, в конце концов, можно жить с мужчиной без заключения брачного контракта и звона свадебных колоколов. Их любви это не помешает, только вот если она окажется на всю жизнь — а сейчас Анна не могла в этом сомневаться, — и у них с Дугласом появятся дети… Это все усложняло.
Не было смысла скрывать от самой себя, что она хотела стать женой Дугласа и не предполагала, что между ними может возникнуть препятствие такого рода. Престолонаследников Анна представляла себе совсем иначе. Кажется, они живут на королевскую пенсию, занимаются благотворительностью и ведут активную светскую жизнь.
Предприниматель Дуглас с его «Аласдайром» как-то не вписывался в этот образ, не говоря уже о фермере Маке с озера Лох-Морах. Непривычно думать о нем как о графе и наследнике престола. Пусть он и не в первом десятке претендентов, но от близости к трону веет каким-то мрачным Средневековьем. Хорошо хоть, не потомок Генриха VIII… Хотя у него, кажется, не осталось прямых наследников.
Однако все это не меняло сути: брак с Дугласом невозможен. И что делать — неясно, и никто не сможет подсказать.
…Холодно. Пронизывающий ветер воет и мечется вокруг. По замерзшей глади озера вьется поземка, снег взлетает вихрями, стелется волнами. Февраль. Все умерло, кажется, что весна не придет никогда.
Для нее весны уж точно не будет.
Крепость захвачена, устояла только башня, где укрылись раненые, женщины, дети и горстка уцелевших в трех предыдущих штурмах мужчин клана Мак-Леннонов. Завтра Гранты снова выйдут на лед, и четвертый штурм станет последним. Мужчин убьют, женщин… С ними поступят так, как всегда бывает на войне.
Она положила руки на мерзлые камни парапета башни. Это конец.