Громкий вздох Джорджинны – это было последнее, что я услышала, когда вышла из комнаты.
Я хотела уехать, но мне были необходимы мои вещи и ключи.
Я побежала вверх по лестнице и побросав в свой чемодан все, что смогла собрать, захлопнула его.
Взяв свою сумку и поправив ремешок на своем плече, я повернулась к двери, где увидела, Раша, который стоял и смотрел на меня.
Его лицо было бледным, а глаза красными.
Я закрыла глаза.
Мне было все равно, если он был расстроен. Он должен был. Он солгал мне. Он предал меня.
– Ты не можешь оставить меня, – сказал он хриплым шопотом.
– Насмотрелся на меня, – ответила я, холодным ровным тоном.
– Блэр, ты не позволила мне объяснить. Я собирался рассказать тебе это все сегодня. Вчера вечером они вернулись домой и я запаниковал. Ты должна была услышать это от меня . – он ударил кулаком по дверному косяку.
– Это не должно было произойти так. Не так. Господи, не как сейчас.- он звучал по-настоящему расстроенным.
Я не могла позволить дрогнуть моему сердцу , только лишь взглянув на его лицо, или добраться до меня.
Если я это сделаю, я буду дурой. Кроме того, его сестра … Нан была его сестрой.
Неудивительно он вырос, защищая ее. Она была ребенком без отца.
Я проглотила желчь в горле.
Мой папа был ужасным человеком.
– Я не могу остаться здесь. Я не могу видеть тебя. Ты причинил мне боль, и предал не только меня , но и мою маму. – я покачала головой.
– Независимо от того, что мы имели, все кончено. Все умерло в тот момент, когда я спустилась вниз и поняла, что мир, который я всегда знала, был ложью.
Раш убрал руки от дверного косяка, и его плечи поникли, когда он пустил голову.
Он молчал. Он просто отступил назад, чтобы я смогла выйти.
Маленький кусочек сердца, что я имела про запас, был также разрушен, от его побежденного взгляда.
Не было никакого другого пути.
Мы были сломлены.
Chapter Twenty-Four 24
Я не оглянулась, а он не попытался снова остановить меня.
Я спускалась вниз по лестнице со своим чемоданом в руках.
Когда я добралась до последней ступеньки, отец вышел из гостиной в фойе. Хмурое настроение читалось на его лице.
Сейчас он выглядел постаревшим лет на пятнадцать, с того момента, когда я видела его в последний раз. Эти пять лет не прошли для него бесследно.
– Не уезжай, Блэр. Давай поговорим об этом. Дай себе время, чтобы обдумать все. – он хотел, чтобы я осталась.
Зачем? Потому что он стал бы чувствовать себя лучше, после того как разрушил мою жизнь? Или разрушил жизнь Нан?
Я вытащила телефон из кармана и протянула ему, который он так хотел, чтобы у меня был.
– Забери его. Мне он не нужен, – сказала я.
Он посмотрел на него, а потом снова на меня.
– Почему я должен забрать твой телефон?
– Потому что я не хочу от тебя ничего, – ответила я.
Гнев кипел во мне, но я так устала от него. Я просто хотела выбраться отсюда побыстрее.
– Я не покупал тебе этот телефон, – сказал он, находясь в замешательстве.
– Блэр, возьми телефон. Если ты хочешь уехать, и я не могу удержать тебя здесь. То , пожалуйста, возьми хотя бы телефон. – Раш стоял наверху лестницы.
Это он купил мне телефон. Мой отец никогда не просил его об этом.
Опустошенность поселилась во мне. Я не могла больше чувствовать боли. Не было сожаления из-за того, что мы могли бы иметь.
Я подошла и положила телефон на столик рядом с лестницей.
– Я не могу, – был мой ответ.
Я не оглянулась ни на одного из них.
Хотя я и услышала, как каблуки Джорджинны цокали по мраморному полу, оповещая меня, что она появилась в фойе.
Ухватившись за дверную ручку, я распахнула дверь.
Я никогда больше не увижу их снова. Я только оплакивала потерю одного.
– Ты похожа на нее. – Голос Джорджинны раздался в тишине, что стояла в фойе.
Я поняла, что она имела в виду мою маму. Она не имела никакого права даже вспоминать о ней.
Или говорить о ней. Она оболгала мою маму.
Она оболгала единственную женщину, которой я восхищалась и превозносила выше всех остальных, даже если это звучало эгоистично и грубо.
– Я только надеюсь, что смогу стать хоть на половину, такой же женщиной, какой была она, – сказала я громким ясным голосом.
Я хотела, чтобы это услышали все.