Впрочем, в отличие от Юли, он не находил в смерти Тонечки ничего странного: ну написала одно, ну передумала... Бывает, тем более, в состоянии аффекта. Помимо воли он даже испытал раздражение: если уж решила что-то — что бы там ни было, но решила! — то не меняй решения по десять раз!
Может, конечно, на то имелись какие-то серьезные причины, и вообще, нельзя осуждать человека, дошедшего до отчаяния и решившегося на последний шаг — но все дело было в том, что Евгений никак не мог представить себе Тонечку мертвой...
В конверте действительно оказалось описание самостоятельного исследования Тонечки — «интересного и даже опасного» — того самого, что считалось безвозвратно потерянным вместе с дневником! Все-таки существовало в этом мире какое-то подобие справедливости, если после всего, что произошло, они все-таки держали сейчас в руках этот документ...
«Мое самостоятельное исследование завершено успешно, хотя, может быть, лучше бы ему было оказаться неудачным. Я очередной раз прошу прощения за свое отшельничество — но для раздумий требуется одиночество, это не мной сказано.
То, о чем я сейчас расскажу, пока может быть использовано только одним из нас... но честное слово, Сэм, это не значит, что я передаю тебе «эксклюзивное право» на свое открытие! Есть сильные предсказатели и помимо тебя, поэтому не зазнавайся и не пытайся — по любым соображениям! — принимать решения там, где ты не имеешь права этого делать.
Дело в том, что продолжение дара предсказания — это все-таки управление случайностями. Я всегда полагала, что то, о чем так много говорят, должно существовать в действительности, поэтому много думала об этом, и как-то мне показалось, что я примерно поняла механизм. Однако все это было очень расплывчато, и я решила уединиться, чтобы спокойно подумать.
Мне всегда казалось неправильным, что свое собственное будущее никто толком узнать не может. Предсказывать другим легче, потому что люди, не умеющие видеть будущее, взаимодействуют с ним сознательно лишь очень короткое время, да и то, через предсказателя. А когда меньше взаимовлияние процессов, то меньше и вариантов.
Да, но ведь теоретически каждая ситуация может иметь едва ли не любую возможность развития, нужно лишь достаточно нетривиальное поведение. Но большинство людей не могут даже представить себе нетривиальное поведение, и только поэтому, предсказывая этим людям, мы не запутываемся в вечных возвратах. Другое дело, когда пытаешься предсказывать для себя: рефлексия в таком случае просто неизбежна, предсказатель тонет в бесконечных «а если я, зная это, поступлю иначе...»
Но если попытаться увидеть — не увидеть, почувствовать! — все поле событий, то одновременно почувствуешь и пути их достижения, это неразрывно. Несомненно, это ключ к управлению случайностями. Когда я поняла это, то попыталась вначале почувствовать путь по результату, но это оказалось почти невозможно: слишком тесно переплетены вероятности. Я долго экспериментировала, «экспериментальной базой» мне служили девочки, желающие узнать исход своей влюбленности. Понятно, что если бегут к гадалке, то любовь, скорее всего, несчастная, и я ни разу не смогла увидеть цепочку счастливых случайностей.
Но в результате одного события, о котором я не хочу рассказывать, я поняла: как раз здесь нужно активное участие, сильное желание — в каком-то смысле, даже риск. И когда у меня появилось такое желание, причем не «вообще», а по отношению к конкретному человеку, то мгновенно возникла и реализовалась та самая цепочка случайностей, в которой и я сама невольно приняла участие, причем явившись исходным толчком. Итого: несчастная любовь превратилась в счастливую, хотя по любому раскладу этого быть не могло...
Вскоре я вычислила (или угадала?) ключ к активизации управления случайностями. Он прост в описании, но при использовании граничит с шизофренией в самом что ни на есть клиническом смысле. Поэтому стоит быть осторожным, пытаясь применять его! И тем не менее образ управления случайностями ненамного сложнее голубой спирали или «растекания в пространстве».
Собственно, именно с «растекания в пространстве» и следует начать. После этого совместить в единое целое три классических ауральных парадокса: «Черный фонтан», «Расколотый кристалл» и «Лиловый ветер». Оказывается, эти негармоничные (и тем не менее постоянно повторяющиеся в разных аурах!) мотивы сливаются в нечто законченное и получают при этом четвертое измерение.
Ощущение четвертого измерения не перепутаешь ни с чем: это напоминает ясновидение, хотя и гораздо более динамично. Стабилизировав его, следует поступить опять же классическим образом: представить себе желаемый вариант реализации события и тут же забыть об этом представлении. После этого нужная цепочка случайностей реализуется как бы сама собой.
Я опробовала это, и несколько раз мне удавалось спровоцировать «случайное» знакомство двух совершенно произвольно выбранных людей в уличной толпе (отголосок моей работы, не правда ли?) — это были мои первые эксперименты. Потом мне захотелось вызвать аварию на улице (жажда разрушения во мне сильнее, чем я думала!), и я сама перепугалась, когда опомнилась, к счастью, жертв не было... Наконец мне удалось спастись, бросившись в сплошной поток машин на Северном шоссе (не только спастись, но и избежать встречи с полицией...) — это было уже настоящее помешательство, хотя и сделанное по всем правилам управления случайностями!
Что, мелковаты примеры? Но экспериментировать оказалось чертовски сложно, и почувствовав, что всерьез схожу с ума, я вынуждена была остановиться.
Обдумав все произошедшее, я поняла одну простую и жестокую вещь: при реализации дара управления случайностями возникает банальнейшая проблема: хотеть, рисковать, участвовать и при этом все знать заранее — для такого требуется огромная энергия. Гораздо большая, чем для обычной жизни. Ведь строго говоря, это дает возможность жить быстрее, избегая бесконечных повторов, проб и неудач. Но откуда взять силы для этого? Вечная для нас проблема энергетики...
Сэм, ты уже делал что-то подобное управлению случайностями, спасаясь при погроме. И тебе удалось это, вопреки всем прогнозам, собственным предчувствиям и даже простой логике! Но там была экстремальная ситуация, страх смерти... Вообще, в смерти как таковой — в возможности смерти, в угрозе смерти, даже в убийстве! — таится невероятная мощь. (Естественно, не даром же так много магических обрядов с жертвоприношениями!..)