Маркетологи-ученые в ответ могут сказать нечто подобное:
«Прошли времена, когда маркетинг был магией и над рекламой колдовали шаманы-креативщики с макинтошами. Настала эра научного маркетинга. Все можно просчитать и протестировать».
Маркетологи из агентств, эти симпатичные панки, замаскированные под интеллектуальных хипстеров, демонстрирующие презрение к клеркам-заказчикам и цветные носки, не станут скрывать свою позицию и заявят:
«Корпоративные менеджеры должны делать только одно – не мешать нам работать. Что мы думаем о творческих менеджерах по маркетингу? Это похоже на порно “женщина с ослом”. Только без женщины».
Как же ответят на самый главный вопрос в своей жизни бледные, замученные штатные маркетологи, глядящие на ученых как на инопланетян, а на усачей из агентств – как на богов?
В качестве ответа услышим что-то подобное: «Конечно, кхе-кхе, должен. И мы постоянно тренируем свой креативный ум, кхе-кхе. Ну, например, вчера придумывали, как расставить столы в “опенспейсе”…»
Что же скажет эта книга?
На вопрос, должен ли быть менеджер творческим, ответим так.
Должен! Потому что сильные компании строятся вокруг человека. Предвосхищают его мысли, чувства и поведение.
Человека нельзя уложить в формулу: чтобы понять человека, нужно быть человеком.
А творческая искра и есть то, что делает человека человеком.
Это единственный аргумент, который стоит привести в защиту творчества маркетолога, потому что любой другой рядом будет казаться бабочкой на слоне.
Поведенческий маркетинг как следствие творческого подхода
Так мы плавно подошли к понятию поведенческого маркетинга, то есть маркетинга, построенного вокруг действий, мыслей и чувств клиента.
Верней сказать, не маркетинга, а всего бизнеса. Ведь в компаниях с поведенческим маркетингом департамент маркетинга исчезает как структурная единица и все более или менее значимые сотрудники становятся маркетологами, потому что думают в первую очередь о клиенте.
Подробнее о поведенческом маркетинге мы поговорим позже. А пока к творчеству.
Кстати, нетворческих сотрудников будут увольнять
В конце 1990-х Питер Друкер предсказывал, что автоматизация управления дойдет до такого уровня, что почти все бизнес-процессы начнут протекать без участия человека.
Раньше это казалось фантастикой, но уже сегодня строятся кол-центры без сотрудников, а в оперцентрах вместо сотни рабочих мест их с десяток.
То же самое и с производством. Я лично был на мебельном заводе в Латвии, который обслуживался одной семьей: сыном – программистом-инженером, отцом – генеральным директором и матерью – бухгалтером. Остальное – полностью автоматизированная линия производства: на входе – кусок древесины, на выходе – готовая к сборке деталь.
Мы знаем банки, которые обходятся тремя десятками сотрудников, издательства, в которых трудится пять человек, международные турагентства со штатом программистов в Таиланде.
Появились нейросети, которые учатся быстрее людей и способны решать задачи лучше менеджера из плоти и крови. Более того, они не болеют, не воруют и не создают непродуктивную атмосферу в коллективе.
А услуги доставки товаров дронами, а замена кассиров терминалами, закупщиков – торговыми роботами, а замещение отдела аналитики одной умной программой – что это? Это ли не реализация прогноза господина Друкера?
Творчество: испытание невесомостью
Невесомость настала 30 декабря 2014 года. Когда неожиданный конференс-кол застал меня попивающим Masala Tea на горе Сарангот в Непале.
После разговора меня уже не интересовали ни парапланеристы, ни орлы, парящие вокруг, – стало известно, что нашу компанию будут закрывать.
Чай остыл.
«Тогда я напишу книгу», – вдруг сказал я вслух.
И с того самого дня начал работать над сборником «Между небом и гаражами», объединяющим рассказы, написанные в период с 15 до 30 лет.
Но уже через неделю проблема, знакомая каждому начинающему, поставила меня в тупик.
Как требовать от себя творчества, если больше никто во Вселенной этого от тебя не требует? Как творить, если результат нужен только тебе?
Это даже сложнее, чем развить творческий потенциал во враждебной корпоративной среде. Ведь враг как встречный ветер для крыла. Он дует против – да, но поднимает.