— На этой барже, должно быть, довольно много места.
XVIII
Жоашен д’Ож проснулся в превосходном настроении: он спал всю ночь крепким сном без снов. Приведя себя в презентабельный вид, он поднялся на палубу; никто из пассажиров на барже еще не встал. Герцог помочился в реку, от души наслаждаясь веселым журчанием струи, разбивавшейся о поверхность вод. На другом берегу уже рассаживались рыбаки. Ранние пташки — гребцы — стрелой пролетели мимо баржи. Герцог оглянулся: Сфен и Стеф выщипывали лакомые травки из чахлой растительности, покрывающей косогор. По набережной с монотонным жужжанием вихрем проносились уаттомобили.
Герцог ступил на твердую землю и подошел к лошадям:
— Ну что, мой славный Сфен, как вы себя здесь чувствуете?
— Для полного счастья нам следовало бы превратиться в горных козлов.
— Ничего, привыкнете. Зато какая тренировка!
— А мы еще долго тут пробудем?
— Не знаю, — ответил герцог. — Возможно, что мы уже прибыли к месту назначения.
— Мы со Стефом предпочли бы, чтобы это место было более плоским.
— Какой-нибудь ровный лужок, — добавил Стеф.
— И потом, — продолжал Сфен, — тут и закусить-то как следует нечем.
— Скоро Пешедраль принесет вам сена.
— Когда это еще будет! Лодырь он, ваш Пешедраль. Не мешало бы задать ему хорошую трепку.
— Терпение, терпение, мой славный Сфен! Дадим невинным душам покой и сон.
— Ладно, дадим, — согласился Сфен. — Ну а вы как себя чувствуете на борту этого недвижного судна?
— Всю жизнь спал и видел поселиться на барже, — ответил герцог. — И теперь доволен сверх меры.
— Рад за вас, — сказал Сфен. — Вот нам бы побольше сена да овса...
— Терпение, терпение, мой славный Сфен!
На палубе появилась Лали.
— Кофе? Чай? Шоколад? Бульон? — крикнула она герцогу.
Герцог радостно вскинулся.
— Очень крепкий черный кофе, — ответил он, — тосты с очень толстым слоем масла, очень густой английский джем, очень хорошо зажаренную яичницу и очень острые свиные сосиски.
Черт возьми, жизнь на воде возбуждает аппетит!
Лали исчезла, никак не прокомментировав заказ.
На палубе появляется Пешедраль.
— Лошади заждались! — тотчас кричит ему герцог. — Надеюсь, в фургоне еще остались овес и сено?
— Если нет, — отвечает Пешедраль, протирая глаза, — я схожу на рынок. Хорошо ли спалось господину герцогу?
— Превосходно. Признаюсь, наш десант прошел весьма удачно.
— А мой завтрак? Где и когда я могу позавтракать?
— Сперва накорми Сфена и Стефа. Там, наверное, еще осталось чем им заморить червячка.
Пешедраль исчезает в направлении фургона.
На палубе появляется графиня де Прикармань.
— Хорошо ли вам спалось, сестрица? — спрашивает герцог.
— Привет! — отвечает ему графиня.
Появляется Фелица. Она целует своего папу.
— Бе-е-е! — говорит она.
Лали кричит:
— Подано!
Все собираются в кубрике и весело рассаживаются. Вскоре к их команде присоединяется и Пешедраль. На столе аппетитно дымится горячий-прегорячий кофе. Тут же, рядом, тосты толсты и нетолсты, джемы и масленки с маслом.
— А яичницы нет! — замечает герцог.
— А яичницы нет, — подтверждает Лали.
— И сосисок нет! — замечает герцог.
— И сосисок нет, — подтверждает Лали.
— Ну и ладно! — беззаботно говорит герцог.
Он уже заглотнул семь тостов вместе с жировыми и фруктово-ягодными субстанциями, намазанными на них сверху.
— А месье Сидролен еще не встал? — спрашивает он.
— Вот он я, — отвечает Сидролен, садясь за стол.
— Я прекрасно выспался, — сообщает ему герцог. — И весьма благодарен вам за гостеприимство, хотя оно и не сопровождалось сосисками.
— Мы примем к сведению, — отвечает Сидролен. — Правда, Лали?
— Не сопровождалось сосисками, — подтверждает Лали, — и яичницей тоже.
— А как поживают лошади? — спрашивает Сидролен.
— Они находят ваш косогор слишком крутым, — отвечает герцог. — И не очень расположены карабкаться по нему, точно горные козлы.
Тут Пешедраль, хотя ему никто не предлагал говорить, вмешивается с такими словами:
— А вот по поводу...
— По какому поводу? — осведомляется герцог.
— По поводу лошадей. Когда я нес им сено из фургона, я заметил, что на дверце у месье Сидролена кто-то написал ругательства.
— В мой адрес? — спрашивает герцог, грозно хмуря брови.
— Нет-нет, успокойтесь, — говорит Сидролен. — В мой.
— Кто-то имеет на вас зуб? — спрашивает герцог.