Барри остановился позади него.
- Что случилось, парень?
Задыхаясь, Тимми показал на могилу своего деда.
Трава на свежем дерне засохла и стала коричневой, а земля просела почти на фут[16], оставив глубокую прямоугольную впадину.
Барри посмотрел на своего друга, потом на могилу, потом снова на Тимми.
- Грязь оседает через неделю или около того. Так всегда бывает.
- Да, но не настолько. Посмотри на это! Она обвалилась.
Барри пожал плечами.
- Ну, как я уже сказал, мой отец думает, что там может быть карстовая пещера.
- Это большая пещера, чувак.
Даг покачал головой в недоумении.
- Под всем кладбищем? - воскликнул Тимми. - Это полный бред, Барри.
- Эй, не злись на меня! Это не моя вина.
- Прости, - голос Тимми стал мягче. - Я просто был в шоке, вот и все. Что твой папа собирается с этим делать?
- Я не знаю, - признался Барри. - Он мало что может сделать, разве что подсыпать грязь в просевшие места и подправить надгробия. Если это будет продолжаться, думаю, церковному совету придется что-то предпринять.
Они пересекли дорогу, прошли через двор Барри и перевалили через холм на задний двор Тимми, чтобы Кларк Смелтцер не увидел их и не нашел для Барри другого занятия. Затем они вошли в дом Тимми. Его мать устроила большой спектакль из-за травм Дага и заставила его сесть, пока она обрабатывала его ватными тампонами и дезинфицирующим средством. Даг сиял от внимания и заботы, он был счастливее, чем друзья видели его за последние несколько недель. Они покачали головами, опечаленные и озадаченные. Простое внимание матери - любой матери - изменило все его настроение.
- Что ты натворил? - спросила Элизабет. - Как ты ее так порезал?
- Я не знаю, миссис Грако. Я думаю, это был камень или что-то в этом роде.
- Ты думаешь? Эти царапины похожи на следы когтей, Даг.
- Это была куча палок. Я порезался, когда упал. Палки или камень. Я не смотрел, чтобы увидеть.
Пока Элизабет отвлекалась на Дага, Барри и Тимми пробрались на кухню и взяли бутылку уксуса и пластиковый контейнер с лимонным соком. Они включили радио его матери, чтобы перекрыть шум - Оливия Ньютон Джон говорила о физической нагрузке. Быстро наполнив свои пистолеты, они разложили пластиковое оружие на террасе, а затем вернули вещи, как раз когда Элизабет и Даг заканчивали работу. Они вошли в кухню. На Даге были старые кеды Тимми, прошлогодние, когда он увлекался скейтбордом. Они едва сходились, а шнурки были расстегнуты.
Мама Тимми понюхала воздух. Ее нос сморщился.
- Здесь пахнет уксусом.
Мальчики посмотрели друг на друга. Улыбка Дага исчезла.
- Правда? - голос Тимми надломился. - Я ничего не чувствую. Вы, ребята, чувствуете какой-нибудь запах?
Барри и Даг покачали головами.
Покачав головой, Элизабет выключила радио.
- Ребята, не хотите остаться на ужин? У нас будут гамбургеры и картофель фри. Рэнди будет жарить на гриле, когда вернется с работы.
Даг обрадовался.
- Конечно, миссис Грако. Это было бы здорово.
- Лучше не надо, - глаза Барри упали на пол. - Не хочу оставлять маму дома одну.
Элизабет нахмурилась на это странное заявление, но ничего не сказала. Она снова поморщилась от резкого запаха уксуса в воздухе. Материнский инстинкт подсказывал ей, что Тимми и его друзья что-то замышляют, но он также подсказывал ей, что это, скорее всего, не то, из-за чего они могут пострадать, погибнуть или попасть в беду, и поэтому она решила отпустить их. Отпустить - это то, с чем она боролась. Неважно, сколько Тимми лет, она все еще думала о нем как о своем маленьком мальчике и все еще волновалась. Она полагала, что так будет всегда, даже когда он станет взрослым.
- Гамбургеры и картофель фри, - сказал Даг. - Это будет в самый раз. Что на десерт, миссис Грако?
- Черничный пирог, - oна погладила Дага по голове. - Я позвоню твоей маме и удостоверюсь, что все в порядке.
- Не нужно, - сказал Даг. - Она, наверное, все равно не ответит.
- О? - Элизабет изогнула брови. - Она вернулась к работе? Рада за нее!
- Нет, она просто проводит много времени во сне.
- О...
- Мама, - прервал Тимми, избавив друга от дальнейшего смущения, - мы вернемся к ужину. А сейчас нам нужно кое-что сделать.
- Что?
- Не могу тебе сказать. Это совершенно секретно.
Его мать улыбнулась.
- Вернись к четырем. Твой отец будет голоден, и если ты не придешь поесть, ты сделаешь его ворчливым.