— Кто владеет нынче руинами и этими лесами? — поинтересовался рыцарь.
— Не кто иной, как вы, благородный господин, — ответил Кумпан. — Вот уже два часа мы едем по вашей земле, и скоро доберемся до края леса.
— Волков больше не видно и не слышно, — сказал барон после долгого молчания. — Даже вой и тот прекратился. Приключение с незнакомцем кажется мне необъяснимым, даже если мы предположим, что он охотник.
— О да, да, должно быть, он охотник, — поспешно прервал его Кумпан, опасливо оглядываясь по сторонам. — Храбрец, что так вовремя пришел к нам на помощь, конечно же, охотник. Ах, в наших местах так много бесстрашных охотников! Хвала небесам! — продолжал он со вздохом облегчения, — вот и край леса, и очень скоро мы будем в безопасности.
Так и случилось. Не прошло и часа, как отряд пересек тесно застроенную деревню, служившую центром имения, и приблизился к древнему замку, чьи окна были ярко освещены; у дверей стоял эконом с прочими слугами, которые с большим почтением встретили нового хозяина и препроводили путников в чудесно убранные комнаты.
Миновало четыре недели, прежде чем путешественники снова вспомнили о своих дорожных приключениях. Кавалер и Франц почти не бывали в замке: они увлеченно изучали все подробности жизни громадного имения и пытались наладить хозяйство с помощью различных германских нововведений. Франциска на первых порах была очарована новым и неизвестным окружением. Все вокруг казалось ей таким романтичным, столь отличавшимся от ее немецкой родины; все это ее живо интересовало, и она часто сравнивала две страны, обычно не в пользу Германии. Берта держалась противоположного мнения: она подтрунивала над кузиной и говорила, что пристрастие Франциски к новизне и необычным впечатлениям, видимо, дошло до того, что та предпочитает жалкие хижины, где дым вместо каминной трубы выходит из окон и дверей и стены покрыты копотью, а также их не менее грязных и невоспитанных обитателей, удобным домам и вежливым жителям Германии. Но Франциска стояла на своем и отвечала, что в Австрии все кажется ей плоским, скучным и обыденным, и что местный неотесанный крестьянин, завернутый в шкуры, в десять раз любопытней, чем сдержанный австриец в воскресной одежде, при одном виде которого на нее нападает зевота.
Как только кавалер покончил с неотложными делами, приведя их в относительный порядок, путники стали больше времени проводить вместе. Франц продолжал оказывать своей кузине настойчивые знаки внимания, но последняя принимала их без всякой благодарности; кузен сделался жертвой ее насмешливого нрава, каковой она, привыкнув после долгого пути к новой обстановке, стала проявлять все чаще. Путешественники много ездили верхом в окрестностях замка, но все вокруг оставалось неизменным и вскоре конные прогулки перестали их развлекать.
Однажды все собрались в старинном зале; только что отобедав, путешественники обсуждали, в какую бы сторону им направиться.
— Я знаю! — вдруг воскликнула Франциска. — Как же нам раньше не пришло в голову осмотреть при свете дня место, где произошло наше приключение с волками и Таинственным Незнакомцем?
— Ты имеешь в виду развалины. как же они называются? — спросил кавалер.
— Замок Клатка, — весело вскричала Франциска. — Мы просто обязаны там побывать! Так очаровательно будет увидеть при свете дня, находясь в безопасности, эти руины, где мы испытали такой ужасный страх!
— Седлайте лошадей, — велел кавалер слуге, — и скажите эконому, пусть явится немедленно.
Последний, человек уже старый, вскоре появился.
— Мы собираемся посетить замок Клатка, — сказал кавалер. — По пути сюда у нас было там одно приключение.
— Мне рассказывал старый Кумпан, — вставил эконом.
— И что ты думаешь об этом? — продолжал кавалер.
— Не знаю, что тут и сказать, — отвечал старик, качая головой. — Когда я впервые попал в этот замок, мне было двадцать, а нынче волосы мои поседели; и верно, с тех пор миновало полвека. Сотни раз я оказывался по своей надобности у развалин, но ни разу не видел я Демона Клатки.
— Что ты сказал? Кого вы зовете Демоном? — спросила Франциска, чья любовь к приключениям и романтическим фантазиям вспыхнула с новой силой.
— Люди называют так призрака или духа, который обитает, по их словам, в тех развалинах, — ответил эконом. — Говорят, он появляется лишь в лунные ночи.