– О господи, Наргиз! Сколько я спала?
– Несколько часов, бегум сахиба. Сейчас полдень.
– Почему ты меня не разбудила? – Заметив обеспокоенное выражение лица служанки, Захира добавляет: – Что такое? Что случилось?
– Я… я не знаю, бегум сахиба. Не могли бы вы спуститься на первый этаж?
Она спешит вниз по лестнице на веранду. Посреди нее стоит Моталеб в окружении прислуги. Люди переговариваются приглушенными взволнованными голосами. Лица у всех мрачные, некоторые из женщин в ужасе прикрывают рты ладонями.
– Моталеб! Что случилось?
Старик начинает плакать.
– Что встали? Дайте ему стул!
Моталеба усаживают и приносят ему стакан воды. Трясясь как лист, он рассказывает о том, что произошло, и в заключение говорит:
– Они дали нам срок до конца завтрашнего дня. К этому времени мы должны внести выкуп.
– А если мы не заплатим? – спрашивает Захира. Ее словно обухом по голове ударили.
Шофер не отвечает. Кое-кто из прислуги – и мужчин, и женщин – начинает тихо плакать. Захира резко поворачивается к ним:
– А ну, прекратите! Что вы ведете себя как дети малые! Думаете, ваши слезы помогут господину?
Громкий голос в сочетании с резким тоном производит магический эффект – шепот и всхлипывания немедленно прекращаются, словно кто-то щелкнул выключателем. Захира опирается ладонью о стену, чтобы не упасть. Надо держать себя в руках. Уныние и страх заразны, словно чума, и распространяются столь же быстро. Женщина смотрит на Моталеба:
– Кто эти разбойники и сколько они просят?
– Я не знаю, кто они, бегум сахиба, но у них на лбу – знак. Это какая-то банда индуистов. Они требуют сто тысяч.
Взяв кусочек лайма, Моталеб чертит на полу три линии, а потом, макнув палец в молотый перец, ставит посередине точку.
– Вот какой знак был у них на лбах, – говорит он.
Захира смотрит на рисунок. У женщины идет кругом голова. Сто тысяч – астрономическая сумма, даже для столь состоятельной семьи, как у Рахима. Она быстро прикидывает в уме. В сейфе наверху примерно треть того, что требуют бандиты. Остальное каким-то образом ей придется добыть самой.
– Ты обращался в полицию?
– Они сказали, что, если я сунусь в полицию, сахибу несдобровать. Велели сразу бежать к вам.
Она устало смотрит на плачущего старика, не испытывая к нему ни малейшего сочувствия.
– Ты подвел своего господина, Моталеб. Ты подвел меня. Будь ты воистину предан семье, ты бы ни за что не допустил, чтобы сахиб попал в лапы этих разбойников. Ну или же, раз это случилось, ты не должен был его оставлять.
Моталеб не смеет посмотреть ей в глаза.
Она спешно поднимается наверх, запирает дверь спальни, открывает сейф и спешно пересчитывает банкноты, перехваченные толстой красной бечевкой. Сорок три тысячи двести. Чуть больше, чем она рассчитывала.
В дальней стенке первого сейфа вделан еще один. Она открывает и его, после чего принимается шарить в нем рукой. Нащупывает бархатный мешочек, высыпает его содержимое. Звякает металл, поблескивают драгоценные камни. Большая часть украшений принадлежит свекрови, меньшая – ее матери. Захира привезла их, когда вышла замуж за Рахима. Женщина убирает драгоценности обратно в мешочек и туда же сует деньги. Если сложить всё вместе, должно хватить на выкуп.
Выйдя из спальни, она направляется в кабинет Рахима, открывает записную книжку мужа на букве «Д». Берет в руки телефонную трубку. Телефон у них меньше года – один из нескольких во всей Калькутте с выделенной линией.
– Здравствуйте, с кем мне вас соединить? – спрашивает женский голос на английском на том конце.
Захира произносит четырехзначный номер.
– Одну секундочку. Соединяю.
После второго гудка трубку снимают:
– Теодор Дрейк слушает.
Женщина застывает. Она изучала английскую литературу, прочла на английском сотни книг и даже для практики разговаривала на английском с отцом, но при этом никогда в жизни не общалась с носителем языка.
Тщательно составив предложения в уме, Захира начинает, запинаясь, говорить.
– Здравствуйте, мистер Дрейк. Меня зовут Захира Чоудхори. Я жена Рахима Чоудхори.
Дрейк молчит – причем так долго, что она начинает опасаться, что не туда попала. Наконец он говорит:
– Здравствуйте, миссис Чоудхори. Какая приятная неожиданность. Кажется, я не имел раньше удовольствия общаться с вами. Что-то случилось?
– Да, мистер Дрейк, – отвечает она. – Боюсь, моего мужа похитили.
Дрейк оказывается закадычным другом комиссара полиции Хардвика. Через полчаса приезжает машина. В ней инспектор и два констебля. Захира принимает мужчин в гостиной.