Дядя Эд почувствовал эту обратную волну спустя минуту после первых выстрелов, значения которых он не понял. Его оттеснили от автомобиля и от стоящей на подножке девочки. Он видел ее умоляющий взгляд.
Люди кричали. Крик этот несся с площади и пропадал на улицах. Плакаты с требованием воздуха, мира и жизни валялись, растоптанные толпой. Паника и ужас овладели людьми.
Дядя Эд напряг все свои силы.
- Тысяча три морских черта! - заревел он. - Я не собираюсь менять свой курс!
Кто-то упал перед ним. Это дало дяде Эду возможность ловким маневром протолкнуться к автомобилю. Дядя Эд чувствовал, что он во что бы то ни стало должен добраться до девочки.
- Сэр, сэр, вы поможете мне? Я боюсь! - шептала она.
Ее сорвали с подножки и понесли в толпе. Жирный толстяк в парике старался проложить себе дорогу. Под руку ему попала девочка. Она вскрикнула от боли.
Дядя Эд видел это. Ему удалось дотянуться до толстяка, но в руке его остался только парик. В толпе виднелась лысая голова, обрамленная соломенно-рыжими волосами.
Девочка плакала.
- Пусть проглочу я морского ежа... - начал дядя Эд, но не договорил.
Дрожащая, заплаканная девочка оказалась перед ним.
- Сэр, он мне сейчас сказал, что я все равно задохнусь! Разве это правда? Разве это может быть правдой?
- Пусть никогда я не увижу океана, если правда! - сказал дядя Эд и сунул в руку девочке фланелевый мешочек, который сорвал с груди.
Со стороны Трафальгарской площади все еще слышались выстрелы.
Глава IV
ОСОБОЕ ЗАДАНИЕ
Матросов позвонил Марине по телевизефону и попросил разрешения немедленно прийти.
Марина заволновалась. Этого никогда не было. Что-то случилось! Она побежала к директору института хлопотать пропуск. К ее удивлению, Николай Лаврентьевич, едва услышав о Матросове, тотчас распорядился выдать ему пропуск.
Марина ждала Дмитрия, нервно расхаживая по лаборатории. Она добилась, чтобы ненавистные ножницы были вынесены. Они стояли сейчас на дворе под навесом, и Марина всякий раз делала крюк, чтобы не пройти вблизи.
Фундамент от них все-таки остался. Даже он был неприятен Марине, и она распорядилась поставить на нем лабораторный стол и сама взялась помогать лаборанткам и технику.
Заниматься обычным делом она не могла. Все валилось из рук. Матросов застал ее раскрасневшейся после перестановки в лаборатории.
Две лаборантки с бесцеремонным любопытством рассматривали статного посетителя с седыми висками.
Под этими взглядами Марина чувствовала себя скованной и в душе боялась, что Дмитрий подумает, будто она холодна с ним.
Марина не знала, куда посадить Матросова. Отправить своих помощниц из лаборатории она стеснялась.
- Ну, покажи, - попросил Матросов, - где здесь ваша алхимия?
- Вот за тем свинцовым экраном, - показала Марина, не понимая, зачем об этом спрашивает Матросов.
- Вот оно где, "марсианское производство", - задумчиво сказал Матросов, глядя на закрытый проем в бетонной стене.
- Да, там сверхурановый реактор. Мы пытаемся утяжелить ядра сверхтяжелых элементов. Превратить кюрий, берклий или менделевий в радий-дельта.
- Понимаешь, какое дело... - замялся Матросов.
- Зачем ты пришел... сюда? - тихо спросила Марина, включая электромотор, чтобы он начал жужжать.
- Выходит дело, неверно я сказал тебе в Брестской крепости, что никогда больше не вернусь туда...
- Куда? В крепость?
- Нет, я говорил о Западе.
- Что ты хочешь сказать? - ужаснулась Марина.
- Пойми меня, родная. Не было у меня часа с тех пор, как я на Родине, чтобы не терзала меня мысль о моей вине перед людьми. Я оказался никуда не годным психологом, не смог разобраться в профессоре Бернштейне, которого должен был подготовить к бегству от Вельта. Я не угадал его состояния, его угрызений совести и благородного желания спасти людей от своего открытия. Теперь я имею возможность частично искупить свою вину.
- Как? Что ты задумал?
- Профессор Кленов говорил тебе, что все запасы нужного вам радия-дельта находятся у Вельта, у того самого Вельта, который так ценил меня и сейчас считает погибшим.
- Ты хочешь ринуться в его пасть?
- Кто лучше меня знает Вельта? Кто лучше меня может выполнить задание добыть радий-дельта для тебя, для спасения человечества?
- И ты едешь к нему?
- Проститься пришел, девочка моя, - сказал просто Матросов. - Через сорок минут улетаю.
Марина опустила руки и испуганно смотрела на Дмитрия.
- Прощай, Мариночка, - сказал он, беря ее за плечи.
Она отрицательно замотала головой.
- До свидания... - И спрятала голову у него на груди.
Девушки-лаборантки, ступая на носочки, вышли. Техник работал и ничего не замечал.
Матросов вышел следом за лаборантками.
Профессор Кленов в сопровождении директора института шел к Марине. Профессор был очень возбужден и не заметил, что Марина украдкой вытирала покрасневшие глаза.
- Достопочтенная моя государыня! Дозвольте войти в апартаменты ваши гонцом вестей хороших! - Со старомодным изяществом профессор поклонился и вошел в лабораторию.
Дойдя до середины комнаты и увидев, что свинцовый экран спущен, профессор разогнулся и застыл в удивлении перед приборами, дрожащие стрелки которых показывали, что в защищенном помещении начался процесс:
- М-да! Что это такое?
Черные лоснящиеся стены повторяли фигуру Марины в голубом рабочем халате, который в отражении казался совсем другого цвета. Марина взяла со стола провод и вертела его в руках. Директор рассматривал лабораторию после перестановки.
- М-да! Чем это вы опять заняты, моя дорогая барышня?
- Продолжаю работу, - пожала плечами Марина.
- Какую, с позволения спросить?
- Готовлю защитный слой для сверхаккумуляторов.
- В сторону, государыня моя, в сторону! Теперь перед нами гигантская задача! М-да!
- В чем дело? - подняла брови Марина.
- Будем изготовлять несметное количество наших аккумуляторов. Задание правительства... Имею честь довести до вашего сведения, что план принят. М-да!.. Принят. Недаром жил все-таки ваш покорный слуга! Будем стрелять по упавшему метеориту аккумуляторами. Извольте бросить все ваши работы...