Отмахиваясь хворостинами от филина-старика, мы вытащили большого филиненка из гнезда, посадили его в корзину и побежали домой. Наш пленник основательно нас всех поцарапал и поклевал, все время стараясь выбраться из корзины.
Дорогой мы долго спорили о том, почему у филина птенцы не одинаковы по росту. Только дома мой дядя-охотник сказал:
— Филин сначала кладет одно яйцо, которое высиживает сам. Когда первый птенец подрастет, то под него самка несет второе яйцо, которое уже греет своим теплом первый детеныш.
Итак, у меня филин. А чем и как его кормить? Филиненок все время пищит: любому понятно, что есть просит.
Нашел я под крышей воробьиное гнездо, вытащил из него пять воробьят, подал филину одного — хвать и проглотил, второго, третьего. Всех съел!
Как будто и наелся, а все пищит. Решил попоить. Налил в бутылку воды, он открывает рот, а я ему лью, он глотает. Потом привык сам пить, как курица, из корыта.
Обжился филиненок. Накормишь досыта — молчит и дремлет, не накормишь — пищит.
Стал я думать, как назвать его. Долго выбирали с ребятами кличку и решили назвать Филькой.
Несу ему пищу, а сам все приговариваю: «Филя! Филя!» Ребята придут в гости — также кричат. Привык: как услышит свое имя, так и начнет из стороны в сторону покачиваться и пищать.
Все хорошо, но только надоело мне воробьят Фильке таскать; уж очень помногу он их в день съедал; да и дядя мой уже не один раз мне предлагал его на другую пищу перевести, а то, говорит, «вы всех воробьев в деревне изведете».
У нашей кошки как раз в то время были котята, и она каждый день с излишком таскала им крыс и мышей. Я обложил кошку данью в пользу филина. Помню, принес первую мышь Фильке, держу ее за хвост, он прицеливался-прицеливался и хап… Только хвостик мелькнул. Не отказался и от такой крупной пищи, как крыса. Иногда я крыс отбирал у кошки, а потом мы с ребятами их по нескольку штук в день ловили на складах колхоза. Интересно было, как Филька справлялся с первой крысой. Обычный прием: возьмет в клюв, головой трясет, машет, покачивается из стороны в сторону, а сам глотает. Рвать пищу на куски в первое время он не умел, но ел много, по пяти-шести крыс.
Один раз я напугался. Дядя застрелил галку, я отдал ее Фильке. Он хотел сразу ее проглотить, да не удалось. Оборвал я у галки хвост, крылья, опять ему отдал, он ее проглотил, глаза зажмурил от удовольствия.
Филин рос быстро, скоро курицу догнал, обозначились уши, начал густо покрываться красивыми перьями. Ко мне и ко всему населению нашего двора совсем привык. Я стал его выпускать из клетки, и он свободно, в перевалочку с ноги на ногу, похаживал по саду и двору. Не стал бояться ни коровы, ни свиньи. Только держал себя настороже с кошкой и с собакой, с которыми у него было много ссор.
На первых порах кошка с собакой целыми часами наблюдали за Филькой; были у них попытки придушить его, но я заступался. А потом Филька и сам себя в обиду не давал. Как только собака подходит к нему, так он шипит, бьет ее клювом и царапает.
Постепенно он начал взлетать на крышу, на высокие деревья.
Вскоре обнаружилось, что он ночами летает по деревне. Пошел я в магазин, вдруг меня останавливает бабка Домна и начинает ругать:
— У тебя, сорванец, говорят, филин живет? А ты знаешь ли, что филин самая вредная птица, сколько от него народ слез пролил? Напугал он меня сегодня ночью. Проснулась от страшных криков, вышла на двор, а твой филин сидит на крыше и фугует. Не к добру это… Ты виноват во всем будешь, если беда на меня какая нагрянет.
Пришлось от бабки поспешно уходить.
Вернулся из магазина, пошел в сад Фильку журить, а он под кустом малины треплет Пимку, моего любимого котенка. Котенок пищит, а Филька распустил свои крылья, шипит, клювом щелкает. С трудом отобрал Пимку из лап разбойника.
Не успевал я записывать всякие приключения и проделки, в которых был замешан мой Филька.
Но однажды Филька сам попал в неприятную историю: медку ему захотелось. Смотрю, сел на улей.
Я подошел к Фильке и говорю:
— Что ты, большеголовый, тут делаешь? Хочешь, чтобы тебя пчелы нажалили?
Остался филин на улье, начал нос лапой чистить. Вдруг он шарахнулся, замотал головой, отпрыгнул с улья и с жалобным писком поковылял в заросли малины.
Под вечер Филька пришел к корыту пить. Я испугался: один глаз закрылся громадной красной шишкой, Филька окривел.
Я ему сказал:
— Говорили тебе добром, зачем забрался на улей?
Весь день он был вялым, даже не просил пищи, голова, видимо, болела. Долго оставался он кривым.