Выбрать главу
<…> Маринка была волшебниця,{30} А брала она с собой книгу волшебную А брала она с собой да складной ножичёк, А спускалась она скоро да с крута крылця, У Добрыни-то ’читала девети{31} следов, И как ’сякой след ножом она перечертила — Обернула она Добрыню туром поганым. <…>{32}

Правда, не так просто удается Маринке творить свое грязное дело. На ее пути встает магическая заступница Добрыни, его крестная мать (в ряде версий — родная тетка), добрая волховница Анна Ивановна. Несмотря на христианское обличье, она, в отличие от Маринки, владеет белой магией и обращает свое языческое искусство против злых чар:

А и молода Анна Ивановна выпила чару зелена вина, а Марину она по щеке ударила, сшибла она с резвых ног, а и топчет ее по белым грудям…»{33}

Такое языческое состязание двух колдуний особенно не удивляет. Магия и сакральность — неотъемлемая сторона древнего мировоззрения всех без исключения народов на протяжении длительной истории их развития.

Хозяйка Медной горы — Золотая Баба?

Чем дальше от Урала и Алтая, тем более обобщенным становится образ Хозяйки гор. Стираются не только ее женские, но и человеческие черты. Сказанное прекрасно видно на примере китайской богини — Хозяйке гор Сиванму (пишется также Си-ван-му). Ее главное сокровище — напиток бессмертия, который пытались заполучить многие мифические герои и исторические императоры Китая. Хозяйка обитает на далеком западе (по отношению к Китаю, разумеется) и имеет звероподобный вид. В древнем китайском компендиуме «Каталог гор и морей» утверждается:

«Еще в трехстах пятидесяти ли к западу находится Нефритовая гора. Это место, где живет Бабка(Хозяйка) запада (Сиванму). Бабка запада похожа на человека, но с хвостом барса, клыками, как у тигра, любит свистеть; на всклокоченных волосах надеты украшения. Она управляет небесными эпидемиями и пятью наказаниями. (Там) водится животное, похожее на собаку, но пятнистое, подобно леопарду. У него рога, как у быка. Оно называется цзяо. Лает, как собака. Где его увидят, в том царстве получат большой урожай. (Там) водится птица, похожая на фазана, но красная. Называется си-нъюй. Она питается рыбой. Ее голос похож на ли. В том царстве, где ее увидят, быть большому наводнению».{34}

Сохранилось древнее изображение Сиванму в окружении подвластных ей животных (среди них — дракон). Хотя на ксилографии у богини человеческий вид, специалисты по китайской мифологии расходятся во мнении: кто же здесь конкретно изображен — мужчина или женщина? В древних источниках можно найти указания и на мужскую ипостась Сиванму. Однако впоследствии в народном представлении она превратилась в совершенную красавицу, обитавшую в различных горных областях и именовавшуюся Горным духом, к коему обращались молитвы и которому посвящались стихи:

В далеких горах Востока Живет прекрасная дева, Одетая в листья смоковниц, С поясом из повилики. Очи ее лукавы, Прелестна ее улыбка, Ласково ее сердце, И красота чудесна. <…>{35}

С Сиванму связан еще один интересный для настоящего исследования цикл древних мифов, посвященных великому стрелку И. Изгнанный богами с неба за то, что, спасая землю от нестерпимого жара, расстрелял из лука девять из десяти сиявших тогда в небесах солнц, — богоборец И отправился в далекую Западную страну к Хозяйке тамошних гор Сиванму, дабы выпросить у нее эликсир бессмертия. Это ему удалось. Однако его жена — небесная фея Чан-э — коварно решила одна воспользоваться чудесным снадобьем и выпила все содержимое заветного сосуда. За это боги наказали ее: превратили в безобразную трехлапую жабу-чань, которая и вознеслась на луну, где Чан-э и стала богиней ночного светила. Эти мифологические перипетии живо напомнят российскому читателю популярную сказку о Царевне-лягушке.