На второй день, когда стали сгущаться сумерки, обнаружили на пути лесных жителей.
Один из разведчиков подъехал на лошади к командиру, рыжебородому борову с косматой гривой.
— Таркис, ниже по склону есть балка, в ней небольшое хозяйство.
Тот придержал своего коня, и спросил:
— Мужчин много?
— Как пальцев на двух руках, — и добавил с улыбкой: — Там и женщины есть, почти все молоденькие. Позабавимся?
— Смотри, какой быстрый, — ухмыльнулся командир. Затем подал сигнал: затрещал сорокой. Разведчики собрались быстро.
План рисовали прямо на земле, расчистив ее от опавших листьев и толстого слоя хвои.
— Балка извилистая и глубокая. Так заросла, что и не увидишь ничего. Тропка туда ведет одна, сверху. Можно и снизу попытаться, но там осыпь. Хозяйство вот здесь… Дом. Конюшня. Чуть ниже — загон для овец. А сарай, большой такой сарай, тут…
Стали держать военный совет.
Приняли решение в балку входить сверху, чтобы поберечь лошадей. Вокруг, на тот случай, если урарты прорвутся, поставили заслон из лучников.
Пятьдесят конных, выстроившись в колонну по одному, шли абсолютно бесшумно: лошадям надели войлочные башмаки.
Таркис напряженно всматривался в заросли. Небо было черно, лес густой, и поэтому скифы доверились лошадям. Они видели там, где человек чувствовал себя незрячим.
Лошадь, шедшая первой, вдруг споткнулась, испуганно заржала. И в то же мгновение раздался звук, который командир не спутал бы ни с каким другим. Он инстинктивно пригнулся — и увидел, как копье, пущенное из зарослей с расстояния в пять-шесть шагов, вынесло его воина из седла, легко пробив грудь.
Таркис отдал приказ: «Спешиться!»
Колонна остановилась. Кто-то бросился к раненому. Несколько человек — в заросли. Когда они вернулись, Таркис все понял по разочарованным лицам.
— Самострел?
— Да. Проверим, нет ли еще ловушек?
— Проверьте. Да все равно поздно. По-тихому уже не получится…
Из города Загалу[31] Арад-бел-ит и Ашшуррисау переправились на корабле наместника через Севан, высадились на берег неподалеку от Ордаклоу. Дальше, сев на коней, поднялись в горы по мощеной дороге, ведущей к крепости. У ворот вышла заминка. Начальник стражи, проявляя бдительность, остановил их, стал допытываться, кто да откуда.
— Арад-бел-ит, сын Син-аххе-риба, повелителя Ассирии, — отвечал принц, и усмехнулся, заметив, как побледнел десятник. — Так ты проведешь меня к своему господину?
Провел до самого дворца. Дворцовая стража оказалась суровее. Ни уговоры десятника, ни высокий титул гостя не убедили ее пропустить незнакомцев в покои наместника, прерывать полуденный сон Завена было запрещено. Оправдывались:
— Только прилег. Да и чувствовал он себя неважно. Так что никак нельзя. Вот проснется, тогда и спросим.
Арад-бел-ит нахмурился, он не привык ждать в сенях, точно чей-то слуга, и хотел было ответить на это дерзостью, но за спиной у стражников послышался звонкий девичий смех и голоса.
— Все равно я тебя поймаю! — узнал он голос Ашхен.
Ей ответила Хава:
— Не поймаешь, не поймаешь!!!
Принц посмотрел на стражников.
— Хава — моя дочь. Позови ее, она подтвердит, что я ее отец.
Охрана растерянно переглянулась. Хаву здесь не только хорошо знали, но и боялись больше, чем самого наместника. После этого путь во дворец для Арад-бел-ита был открыт.
— Да уж, твоя дочь умеет внушить уважение слугам, — догадался о причинах подобной сговорчивости Ашшуррисау.
— Иногда она пугает даже меня, — кивнул Арад-бел-ит.
Сестры гонялись друг за другом в небольшом саду, через который надо было пройти, чтобы оказаться во внутренних покоях. Увидев отца, Хава остановилась, Ашхен со смехом вцепилась ей в платье:
— Поймала! Поймала!
— Ашхен, милая, иди-ка погуляй без меня… Пожалуйста.
Хава пребывала в нерешительности: то ли обнять отца, то ли припасть перед ним на одно колено. Колючий взгляд родителя ее напугал. Но Арад-бел-ит уже сам подошел к дочери и племяннице. Потрепал по голове Ашхен, сухо сказал Хаве:
— Здравствуй. О твоих подвигах поговорим позже, а сейчас проводи меня к Завену.
— Он не любит, когда тревожат его сон, — смиренно сказала Хава, чувствуя, как над ее головой сгущаются тучи.
— Ничего. Он будет рад видеть такого гостя, как я.
Ашшуррисау остался в саду с Ашхен.
— Поиграем в догонялки? — стала упрашивать его малышка…
Никто не посмел преградить дорогу Хаве. Стража либо замирала при ее появлении, либо почтительно отступала в сторону. Когда они добрались до спальни наместника, принц сказал:
31