Внизу башни была дверь, от неё узкая и пыльная винтовая лестница вела на верхнюю площадку. По приказу правителя площадку накрыли сверху черепичным колпаком. Урфин Джюс не хотел, чтобы Дровосек заржавел от дождя, а Страшила лишился лица — ведь это помешает им пойти на службу к новому правителю.
Дуболомы отвели на башню Страшилу и Железного Дровосека, у которого руки были по-прежнему связаны. Тюремщики, зная про его силу, боялись Дровосека даже безоружного.
Оставшись одни, друзья огляделись. На юге
были видны зелёные домики фермеров, окружённые садами и полями, и между ними вилась и кончалась у ворот города Свидетельница многих историй и приключений — дорога, вымощенная жёлтым кирпичом.
На севере раскинулся Изумрудный город. Так как стена его по высоте уступала тюремной башне, то можно было различить дома, почти сходившиеся кровлями над узкими улицами; главную площадь, где прежде били фонтаны; виднелись и шпили дворца, украшенные огромными изумрудами.
Страшила и Дровосек разглядели, что фонтаны уже не работали, а по шпилям ползали какие-то фигурки, подбираясь к изумрудам.
— Любуетесь? — раздался резкий голос.
Страшила и Дровосек обернулись. Перед ними была Кагги-Карр.
— Что там такое делается? — спросил Страшила.
— Простая вещь,— насмешливо ответила ворона.— По приказу нового правителя все изумруды с башен и стен будут сняты и поступят в личную казну Урфина Джюса. Наш Изумрудный город перестанет быть изумрудным. Вот что там делается!
— Проклятье! — воскликнул Железный Дровосек.— Хотел бы я оказаться лицом к лицу с этим Урфином Джюсом и его деревяшками,
и чтобы в- моей руке был топор! Уж я бы позабыл для такого случая, что у меня мягкое сердце!
—- Для этого надо действовать, а не сидеть со связанными руками,— ехидно сказала ворона.
— Я попробовал развязать Дровосеку руки, да у меня не хватило силы,— смущённо признался Страшила.
— Эх, ты! Смотри, вот как надо!
Кагги-Карр заработала своим крепким клювом, и через несколько минут верёвки свалились с Дровосека.
— Как хорошо! — Дровосек с наслаждением потянулся.— Я был всё равно как заржавленный... Теперь спустимся вниз? Я уверен, что смогу сломать дверь.
— Бесполезно,— сказала ворона.— Там стоят на карауле деревянные солдаты с дубинками. Надо придумать что-то другое.
— Выдумки — это дело Страшилы,— молвил Железный Дровосек.
— Ага, я тебе всегда говорил, что мозги лучше сердца,— воскликнул польщённый Страшила.
— Но и сердце — тоже стоящая вещь,— возразил Дровосек.— Без сердца я был бы никуда не годным человеком и не мог бы любить свою невесту, оставленную в Голубой стране.
— А мозги...— снова начал Страшила,
— Мозги, сердце, мозги! — сердито оборвала ворона.— Только одно это от вас и слышишь! Тут не спорить надо, а действовать.
Кагги-Карр была несколько ворчливая птица, но превосходный товарищ. Чувствуя её правоту, друзья не обиделись, и Страшила начал думать.
Думал он долго, часа три. Иголки и булавки от напряжения далеко высунулись из его головы, и Дровосек тревожился, что, быть может, это вредно его другу.
— Нашёл! — крикнул наконец Страшила и хлопнул себя по лбу с такой силой, что в ладонь вонзилось с десяток булавок и иголок.
Ворона, тем временем сладко дремавшая, проснулась и сказала:
— Говори!
— Надо послать письмо в Канзас, к Элли. Она очень сообразительная девочка, обязательно что-нибудь придумает.
— Хорошая мысль,— насмешливо протянула Кагги-Карр.— Интересно только, кто понесёт письмо?
— Кто? Да ты, конечно! — ответил Страшила.
— Я? — изумилась Кагги-Карр.— Мне лететь через горы и пустыни в незнакомую страну, где птицы лишены дара речи? Хорошая выдумка!
— Если ты не согласна,— сказал Страши-
ла,— мы не будем настаивать. Мы пошлём в Канзас другую ворону, помоложе тебя.
Кагги-Карр возмутилась:
— Другую? Помоложе?! Если мне исполнилось всего сто два года, вы уже готовы называть меня старухой? Так знайте, что у нас, ворон, такой возраст считается совсем юным.. И что сделает другая ворона? Во-первых, она заблудится и не доберётся до Канзаса. Во-вторых, она не найдёт в Канзасе Элли, потому что не видела её. В-третьих... словом, письмо понесу я.
Железный Дровосек сказал:
— Для письма нужен мягкий, но прочный древесный лист, который можно будет обвязать вокруг твоей ноги. И кроме того, требуется иголка.
— Иголку я могу выдернуть из своей головы,— сказал Страшила,— у меня их там достаточно.
Ворона улетела и вернулась с большим гладким листом. Страшила протянул лист и иголку Железному Дровосеку: