Дядя Чарли был на редкость интересный человек. Он был мастер на все руки. Элли была
в восторге от удивительно разнообразного содержимого его карманов. Казалось, любой инструмент имел пристанище в карманах куртки Чарли и его широких шаровар. Огромный складной нож моряка мог выдвинуть лезвия различной формы и назначения, шило, сверло, отвёртку, ножницы и ещё многое другое.
В нужное время из карманов дяди Чарли извлекались мотки тонкой и прочной бечёвки, шурупы и винты, стамески и долота, напильники, зубила... Порой Элли казалось, что дядя Чарли сам немножко волшебник, что он просто заставляет появиться в кармане ту вещь, которая ему нужна.
А чего только не делал Чарли для девочки в часы досуга. Из кусочков доски, из фанеры и обрезков жести он мог построить водяную или ветряную мельницу, флюгер, тележку, движимую самодельной пружиной... Чтобы сделать приятное своей сестре, он поставил на её огороде для защиты от птиц механическое чучело, дрыгавшее во все стороны руками и ногами и дико завывавшее во время ветра.
Впрочем, через два дня Анна попросила моряка отнять у пугала голос.
— Пусть будет меньше огурцов,— сказала она,— да больше покою.
И в самом деле, чудище своим оглушительным рёвом никому не давало спать. Все на ферме облегчённо вздохнули, когда оно замолчало.
Под вечер, когда прекращалась домашняя суета и Элли кончала готовить уроки, Чарли отправлялся с девочкой гулять в степь.
Пыль, которую днём поднимали на дорогах телеги, ложилась на землю, даль становилась прозрачной, солнце опускалось за горизонт, отбрасывая длинные тени.
Элли и дядюшка Чарли в сопровождении Тотошки неторопливо шагали п& мягкой мураве обочины дороги и разговаривали.
И вот во время одной из вечерних прогулок случилось странное событие, с которого началось новое удивительное приключение наших друзей.
Солнце село, но было ещё светло, когда девочка увидела большую растрёпанную ворону. То взлетая с земли, то снова опускаясь на неё, ворона явно спешила к Элли, резко и сердито каркая.
За птицей гнался Джимми, рыжий лохматый мальчишка с соседней фермы, ярый истребитель воробьёв, галок и кроликов. Джимми на бегу швырял в ворону комками земли, но не попадал.
Тотошка попытался схватить птицу, но ворона сделала последнее усилие, взлетела и бросилась в руки Элли. Девочка подхватила трепещущую от боли и страха птицу и сердито крикнула Джимми:
— Уходи, гадкий мальчишка!
— Отдай ворону! — захныкал Джимми.— Это — моя добыча, видишь, как я ей ловко подшиб крыло!
— Уходи, если не хочешь получить как следует!
Джимми повернул домой, поддавая ногой камешки и бормоча себе под нос какие-то угрозы. Связываться с Элли в присутствии дяди Чарли он не решился.
— Бедненькая,— с сожалением сказала Элли, приглаживая взъерошенные крылья птицы.— Тебе больно, да?
— Каггй-карр! — хрипло каркнула птица, но крик её был уже спокойнее.
— Конечно, я не отдам тебя этому скверному мальчишке,— продолжала Элли.— Я вылечу твоё крылышко, и ты опять будешь летать на свободе.
Ощупывая ворону, Элли почувствовала, что правая нога птицы чем-то обёрнута. Оказалось, что вокруг ноги был обмотан древесный лист, привязанный ниткой.
Элли проворно размотала нитку, развернула лист, и её охватило смутное и тревожное предчувствие.
— Дядя Чарли, на этом листе что-нибудь должно быть! — воскликнула девочка.
Моряк и Элли стали рассматривать лист и при угасающем свете зари увидели нацарапанный чем-то острым странный рисунок. На нём
изображены были две головы: одна в широкополой остроконечной шляпе, круглая, с круглыми глазами, с четырёхугольным носом в виде заплатки, а другая — с длинным носом, в шапке, похожей на воронку. Рисунок был сделан немногими штрихами, но очень выразительно.
При первом взгляде на эти головы Элли чуть не лишилась чувств от изумления.
— Дядя Чарли,— воскликнула она,— да это же... это же... Страшила и Железный Дровосек!
Снова рассматривая лист, моряк и Элли обнаружили, что рисунок пересекали частые ровные линии, сходившиеся под прямым углом.
— Что бы это значило, дядя Чарли?— спросила девочка.