После недолгих размышлений, посоветовавшись с Жевунами, моряк придумал хороший план. Он очень кстати вспомнил, что когда-то неплохо владел лассо — не хуже бывалого ковбоя. Под вечер, когда солнце склонилось к закату, в поместье Према Кокуса, где жил наместник Урфина Кабр Гвин, явился запыхавшийся Жевун и попросил свидания наедине.
— Достопочтенный господин наместник,— тихо заговорил Жевун,— никто не подслушает тайну, которую я намерен вам открыть?
— Говори!
— Мне удалось узнать, что у одного богатого купца скрыт в доме мешок золота...
Глаза Кабра Гвина загорелись жадным блеском.
— Где живёт этот купец?
— Достопочтенный господин, доносчику полагается десятая часть...
— Ты её получишь,— рявкнул Кабр Гвин.— Завтра отведёшь нас в этот дом.
— Достопочтенный господин, сегодня ночью купец намерен зарыть сокровище в лесу, и тогда его никому не найти...
— Идём сейчас!
Шествие направилось в таком порядке: впереди капрал вёл проводника, крепко держа его за руку, сзади шагал взвод, а позади всех шёл наместник.
После получаса ходьбы свернули с проезжей дороги на тропинку, где дуболомы могли идти только по одному. Тропинка привела к речке, через которую было перекинуто бревно. Капрал пропустил проводника вперёд. За речкой тро-
пинка сразу поворачивала вправо и круто спускалась на полянку, обрамлённую деревьями.
Бревно было скользкое, краснолицый капрал осторожно переступал по нему деревянными ступнями, а Жевун перебежал быстро и ловко. Выйдя на лужайку, капрал раскрыл рот, чтобы позвать исчезнувшего проводника, но в этот момент из кустов со свистом вылетело лассо, петля охватила шею капрала и потащила его вниз.
Капрал, кувыркаясь, выпустил саблю, покатился под откос, и в тот же миг из-за деревьев выскочили несколько Жевунов и утащили его в лес. Чтобы звон бубенчиков не выдал их присутствия, Жевуны сняли шляпы, отправляясь на опасное предприятие. Всё было проделано так быстро и ловко, что капрал не успел даже открыть рот.
А у моряка Чарли был в руках уже другой аркан. Зелёный дуболом появился на лужайке —
новый взмах лассо, новый пленник у новой группы Жевунов...
В десять минут всё было кончено, Кабр Гвин лишился своих защитников. Когда он, ещё ничего не подозревая, перебрался по бревну, к нему, прихрамывая, подошёл моряк Чарли и с насмешливой улыбкой посмотрел на него с высоты своего роста.
— Ваша песенка спета, господин бывший наместник,— хладнокровно сказал Чарли.— Отдайте ваш кинжал, а то, не ровен час, порежетесь.
Кабр Гвин, выкатив глаза, бешено заорал:
— Дуболомы! На помощь!
— Не зовите зря солдат, они в плену.
Убедившись, что сопротивление бесполезно, Кабр Гвин сдался.
На следующее утро в поместье Према Коку-са, восстановленного в должности правителя, был суд над Кабром Гвином. На обширном дворе собрались сотни мужчин и женщин.
214
Наиболее ожесточённые Жевуны предлагали казнить предателя, другие стояли за вечное заточение, третьи считали, что следует послать бывшего наместника в горы, в рудники, добывать железную руду.
Слова попросил моряк Чарли.
— А я полагаю,— спокойно начал он,— что надо Кабра Гвина отпустить в Изумрудный город, к его повелителю Урфину Джюсу... Мы его отпустим без солдат, и пусть он один отправляется в Изумрудный город по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом...
Кабр Гвин понял, и его глаза побелели от страха.
Он закричал безумным голосом:
— Идти одному через Тигровый лес? Нет, нет, нет! Лучше отправьте меня в рудники, я буду стараться изо всех сил!
Развеселившиеся Жевуны кричали:
— Но мы же тебя отпускаем!
— На съедение саблезубым тиграм?.. Хочу в рудники!
Обезоруженных и связанных дуболомов сложили поленницей во дворе Према Кокуса до того времени, когда придумают, как их использовать.
Элли и её спутники двинулись в путь. Снова, как и год назад, башмачки Элли застучали по жёлтым кирпичам твёрдой дороги, но не волшебные серебряные башмачки, а обыкновенные, козловые, на прочных кожаных подошвах.
И снова шёл рядом с Элли огромный Лев и бежал весёлый Тотошка, но Страшилу и Железного Дровосека заменяли одноногий моряк Чарли и сидевшая на его плече ворона Кагги-Карр. И были с ними несколько сильных молодых Жевунов, которые несли провизию и вещи путников.