Мой противник и я оставили свои кошельки и мелкие вещицы товарищам, и выдвинулись на покрытую утрамбованным серым речным песочком в смеси с мелкой галькой просторную площадку. Отдали один другому салют, клинок резко вверх и вниз. Застыли. Ждем команды. И как только слегка подвыпивший капитан гарнизона отдал ее, мы начали действовать.
Противник бросается на меня, и я делаю шаг навстречу. Расстояние сокращается, и сталь наших ирутов столкнулась. От клинков посыпались искорки, произошел размен ударами и, не желая затягивать поединок, я перешел в наступление. Диагональный удар. Противник его отводит, надо сказать, вполне неплохо, и после этого сам хочет контратаковать. Его замах практически безупречен. Но я прыгаю вперед, и слева направо, делая длинный выпад, острием клинка вспарываю горло шевалье Буржика.
На секунду он застывает на месте, его рот раскрыт и ловит воздух, а из горла с посвистом выливается кровь. Прямой удар с ноги в грудь противника и, не успев испачкать меня кровью, второй сын барона валится на спину. Победа! Но большого удовлетворения от нее нет, и она воспринимается как рабочий момент. Противник заведомо был слабее меня, и я знал, что так или иначе, но загоняю его и прикончу, показательно, быстро и без затей. Есть мнение вышестоящих командиров создать Черной Свите репутацию жестких бойцов и, на мой взгляд, это правильное мнение.
Я вернулся к трибунам и стал наблюдать за поединками Альеры и Эхарта. Оба выпускника "Крестича", действовали так же как и я, быстрый размен ударами, наступление, и смерть противника. Все как на тренировках. Правда, Эхарт смазал свой удар и клинок Нунца хоть и задел голову противника, но не прикончил его. Бой был прекращен жрицами Бойры Целительницы, и Эхарт смог остановить повторную добивающую атаку. Его клинок, лишь слегка изменив траекторию, не соприкоснулся с головой упавшего шевалье, и только взрыхлил песок рядом с ним. Но это и не важно. Три первых дуэли прошли, и все они закончились нашей победой. И даже тот, кого спасли жрицы, вряд ли выживет, у него черепная коробка вскрыта, и долго он не протянет, а если, вдруг, шевалье все-таки оклемается, то останется на всю жизнь дураком или инвалидом.
К нам подошел капитан из судейской коллегии и осведомился, не желаем ли мы забрать снятое с тел наших противников оружие и украшения прямо сейчас. Мы не желали. Тогда он поинтересовался, куда отправить трофеи. И естественно, мы назвали Старый Дворец и казарму Черной Свиты. Офицер наклонился ко мне и дыхнул в лицо перегаром. При этом его раскрытая левая ладонь оказалась между нашими телами, так, чтобы этого не было видно с трибуны.
Я все понял правильно. Хочешь, чтобы трофеи доехали до указанного адреса без потерь и быстро? Позолоти ручку. Хм. Каждый живет, как может, и капитан гарнизона нашел себе дополнительный приработок. Ну, что же, я не жадный, и из кошелька появился иллир, который опустился в ладонь офицера. И заверив нас в том, что все будет в лучшем виде, военный судья исчез.
— А может быть, не стоило ему денег давать? — спросил меня Эхарт.
— Думаю, что от одного золотого я не обедняю, а добыча с тела каждого нашего противника стоит вполне прилично. Один ирут около десяти иллиров, да побрякушки под сотню.
Эхарт не возражал, мы замолчали, и прислушались к громкому голосу Альеры, который прижал в уголок четвертого шевалье с материка Анвер, и допытывался у него, кто же надоумил молодых дворян напасть на воинов Черной Свиты. Бледный аристократ прижался к деревянной стене трибуны, теребил рукоять меча и что-то мямлил, а Виран схватил его за камзол и, встряхивая, спрашивал:
— Так кто вам сказал, что можно гвардейцев убить и на этом славу заработать?
— Д-д-да, все го-говорят, — дворянин стал заикаться.
— А конкретнее? Имена, фамилии, адреса?
— Я ничего не знаю. Вчера мы были в салоне мадам Кристины, и там услышали, что сегодня после полудня будет потеха, травля черных плащей.
— От кого услышали?
— От барона Кея Финера.
— И где можно найти этого барона?
— В салоне, он там почти каждый вечер бывает
— А где находится салон мадам Кристины?
— Улица Хальден, дом восемь. Отпустите меня господа. Я ведь не оскорблял вас. Прошу вас, господа…
Если бы Альера продолжил расспрашивать шевалье, то, наверное, он бы обмочил свои белые лосины. Но поскольку было видно, что какой-то там по счету сын неизвестного нам "домашнего" барона ничего толком не знает, Виран смилостивился, отпустил его и велел валить из столицы, лучше всего записаться добровольцем в один из отрядов, которые отбывают на фронт с ассирами. Шевалье, путаясь в ножнах ирута, бегом припустил на выход с храмового ристалища, а Альера подошел к нам, и спросил:
— Ну что, с почином, господа гвардейцы?
— Да, — мы с Эхартом ответили одновременно, переглянулись и заулыбались.
— Что делаем дальше? — спросил Виран.
— Предлагаю отправиться в какой-нибудь театр, — предложил Нунц. — Отдохнем и еще кого-нибудь на поединок вызовем. Сегодня, может быть, еще успеем подраться, а то я только размялся.
— Не пойдет, — вклинился я. — Вечер уже и все ристалища до утра закрываются. А драться с кем-то на улице, значит, нарваться на конфликт с Секретариатом Верховного Совета. Поэтому, чтобы за этот вечер провести еще по одному поединку надо выезжать за пределы Белого города, а нам это пока запрещено. Или же придется помахать клинками в одном из особняков, не на виду простых горожан и гостей столицы. Здесь это в порядке вещей и не под запретом.
— И что предлагаешь? — Виран посмотрел на меня.
— Навестить салон мадам Кристины, которую упоминал выживший шевалье, и посмотреть, что там за компания собирается. Глядишь, самого Финера прихватим, который мальчишек-провинциалов на убой кинул, и я сам им займусь. А если его не застанем, так хоть отдохнем и посмотрим, как здесь благородные люди вечера коротают. Затем вернемся в казармы, так как ночевать в незнакомых местах пока не стоит
— А приглашение в салон где?
— Плевать! Скажем, что мы друзья покойного шевалье Буржика, — я назвал фамилию убитого мной дворянчика, и прищелкнул пальцами правой руки. — И этих, как их звали, ваших противников?
— Мастон, — сказал Альера.
— Ниран, — добавил Эхарт.
— Вот-вот, — продолжил я. — Мы друзья Буржика, Мастона и Нирана, пришли найти барона Финера и передать ему от покойников большой и пламенный привет. Входим, ведем себя скромно, но с достоинством и упором на то, что мы воины. И обнаружив искомого барона, я вызову его на поединок и прикончу, чтобы не смел подлец такой, разносить о нас поганые слухи. Если он там не один такой, а их много, по одному противнику возьмете на себя вы. Как вам мой план?
— Пойдет, — ухмыльнулся Виран.
— Салон это хорошо, — согласился Эхарт, — там девушки, музыка и бесплатная выпивка. Я не против.
— В таком случае, господа, — я кивнул на выход, — прошу за мной. Нас ждут великие дела, и впереди еще целый вечер.
Мы покинули ристалище, и снова оказались в Белом Городе. Улицы полнились народом, зажигались фонари, куда-то спешили рабы в чистой одежде и с ошейниками на шее, а на перекрестках стояли стражники. Все тихо и спокойно, типичный центр большого города.
Через сквозной проулок выйдя с проспекта Славы, мы оказались на улице Данвен, где можно было взять наемный экипаж и уже на нем добраться до начала расположенной примерно в двух с половиной километрах от храмового комплекса Бойры Целительницы улицы Хальден. Идти пешком, само собой, интереса не было. И вскоре, развалившись на удобных мягких диванчиках в открытой коляске, мы направлялись в гости к пока еще неизвестной нам мадам Кристине.