Но больше всего меня радует и греет, что слово моё, до сих пор имеет большой авторитет и вес, для людей, многие из которых и сами в большом весе и авторитете. Сам не пойму, как так получилось. Вроде и характер мой далеко не самый мягкий, и многие "современные тенденции" в политике, искусстве и науке я не жалую, а на некоторые просто плююсь и ругаюсь матом. И да, как я говорил, я язвителен и не воздержан на язык. Матершинник со столетним стажем - это вам не шутки! Помню и знаю такие обороты... одна "феня" девяностых чего стоит. Таких как я, "мастеров слова", сейчас не делают. Мой возраст позволяет мне многие вольности, например, дураку сказать - дурак. Или хрень какую-нибудь, так и назвать - хрень! Не смотря на общепринятое мнение и мировые тенденции. И я не стесняюсь это делать. И, тем не менее, ко мне идут за советом, поговорить, поплакаться.... Именно это я считаю главной заслугой своей жизни - благодарные потомки, а все те "империи", которые я умудрился создать, всего лишь ресурс по зарабатыванию средств для осуществления самых разных собственных "хотелок" которые постоянно не давали мне покоя. И то, что многие из них совпали с государственной пользой и востребованы народом так это - случайно! Клянусь отчизной!
Дверь в палату мягко отъехала в сторону, и я увидел своего очень давнего и очень хорошего друга Григория Николаевича Сетченова, которого я звал просто - Сет. Что интересно, был он не только моим другом, которых, увы, практически не осталось, но и хозяином этой "богадельни" под названием "Всероссийский исследовательский центр проблем здоровья". Целый комплекс зданий, больше похожий на маленький городок. Очень авторитетная контора, кстати, среди подобных центров по всему миру, а по некоторым направлениям и вовсе впереди планеты всей.
- Здорово Дед! - бодро поздоровался он.
- Здорово Сет! Как твоё ничего?
- Моё, в пределах возрастной нормы. - Что-то он слишком наигранно весел. При последней нашей встрече в этой же самой палате он был намного озабоченней.
- Радуюсь за тебя! Но, в твоём юном возрасте, каких-то 84, и не удивительно. А как моё ничего?
Сет вильнул взглядом. Подкатив к койке мягкое кресло, он не спеша уселся, и доверительно наклонившись проникновенным голосом начал.
- Понимаешь Игорь... - Ого, Игорь!!! Пронеслось у меня в голове. Дело-то по ходу - труба. - Всё не так плохо. Дело в том, что...
- Гриша - прервал я его на полу слове - не надо! Не тяни кота за фаберже! Сколько?
- Что сколько?!
- Девственных медсестричек, которых ты вчера соблазнил в амбулаторной! Сет, не включай дурака - сколько осталось?
- Судя по твоему языку - возмущённо всплеснул он руками - ещё очень долго!
Я молча ждал, глядя прямо в глаза друга.
- В любую секунду. - Сет стал очень серьёзен. - На самом деле только твой мозг, и это медицинский феномен, почти в идеальном порядке. Ну, разве что - он криво улыбнулся - ещё язык протянет лет двести. Остальное только в топку. У тебя уже нечего лечить и нельзя пересадить хоть какие-то органы. С органами не проблема. Хоть искусственные, хоть выращенные, хоть гибридные. Денег в твоём семейном клане хватит. Вся проблема в том, что подсаживать не к чему, всему каюк. Только мозг бодрячком. Его можно было бы засунуть в какого-нибудь ушибленного на голову бедолагу. Но, эта операция, не смотря на весьма немалый прогресс в современной медицине, как была фантастикой во времена моей молодости, так ею и осталась. Так же, как и клоны. Увы!
Я закрыл глаза. Ну, что ж, знать пора пришла. Хорошо иметь друга, который не врёт. Скоро я сам посмотрю, как оно там, за гранью. С религией у меня сложные взаимоотношения, но я всегда верил в великое и непознаваемое нечто, которое и есть Бог. А также всегда верил, что всё в этой бесконечной вселенной происходит по замыслу его. Хоть и был я не самым прилежным православным христианином, но по-своему был крепок в вере. Вот и посмотрим, так ли там всё как нам попы талдычат, или по-другому....
- Дед, алёё! - услышал я голос Сета.
Вот ведь, опять отвлёкся, растёкся мыслию по древу. Частенько со мной так в последнее время бывает. Зацеплюсь за какое-нибудь слово в разговоре и адью, оторвался от реальности, углубился в размышления. Надеюсь, что это проявление мудрости, а не старческого маразма.