- Как же...
- А так, прошла и села.
- Ну и как?
Гульнара молчит, потом тянет.
- Здорово. Я очень хочу послушать продолжение. Зал был полон народа и я заметила, что не все были студенты...
- Это, наверно и плохо...
- Я понимаю, почему ты так сказала. Но, наверно, там было много и хороших людей.
- Хорошо бы.
- Михаил Иванович...
- Просто, Миша. Зови меня, Миша.
- Вы не могли бы сейчас поехать со мной в гости?
Гюльнара переводит взгляд с меня на Татьяну, а потом возвращает опять.
- Но я только что... Впрочем, я не могу, сегодня должен подготовиться к завтрашней лекции.
- Это прошу не я, а очень уважаемый человек.
Она опять смотрит на Татьяну.
- Ладно, Миша, я пойду. Раз какая то тайна, то не к чему вмешиваться.
Татьяна встает и, презрительно посмотрев на Гюльнару, уходит.
- Так кто же просит меня?
- Профессор Писемский.
Я с удивлением гляжу на нее.
- Простите, а почему вы...
- Папа немного приболел, - перебила она меня.
Писемский, с горлом, замотанным в шарф, сидел в большом кресле.
- А... Михаил Иванович, очень рад, что посетили старика.
- Я не знал что вы больны?
- Пустое. Хотите чаю? Гульнара, голубушка, сходи приготовь нам крепкого чайку.
Девушка, кивнув головой, уходит.
- Я с Гюльнарой познакомился на вечеринке неделю назад и не знал, что она ваша дочь.
- Гуля умница, наша гордость. Я не мог сходить на вашу первую лекцию и попросил ее послушать вас. Она позвонила мне взволнованная. Как она сообщила мне, вы говорили... некоторые вещи, весьма неординарно.
- Нет, это была вполне нормальная лекция. Я рассказывал о Дмитрии Донском.
- Так. И конечно, показали все как есть?
- Как, разве вы тоже знаете...?
- Знаю. Но знаю и другое. Дмитрий Донской это гордость нашей истории, а вы копнули слишком глубоко. Не раскаляйте обстановку, Михаил Иванович. Оставьте все как есть.
- Чему мы учим наших мальчишек и девчонок. Врать. Ну сегодня я соврал, а завтра этот парень покопается в архивах и найдет, что я много лет пачкал ему мозги. Как он ко мне отнесется потом. Мы же учим ребят, чтобы они в дальнейшем стали лучше нас.
- Вы правы, но есть партийная установка. Герои расписаны и даны нам в строгом порядке. Начинаются с Александра Невского, Дмитрия Донского и кончаются другими. Если мы нарушим это правило, нас просто уберут и раздавят как козявок.
- Но почему не Боброк, не фельдмаршал Салтыков, выигравший войну у Фридриха? Почему не те, кто заслуживает это?
- Михаил Иванович, время такое. Мы еще не пережили это время. Когда оно кончиться, поверьте старику, все будет по-другому.
- Вы уверены, что оно кончиться?
- Это закономерность. Все изменяется когда-нибудь.
Появилась Гюльнара и мы принялись пить душистый чай.
"- Запомните правило войны. Никогда полководец не идет в первых рядах воинов биться с неприятелем. Он может быть только в первых рядах, когда надо гнать бегущего врага. Во времена тех исторических воин было всегда так. Как бы там не показывал кинематограф Александра Невского в гуще битвы, но это для зрителя. На самом деле, он вел эту битву, наблюдая в стороне, и, только почувствовав перелом, вступил в битву сам. Так было везде. А теперь вернемся к битве на Воже 11 Августа 1378 года.
Вожа - паршивая речонка, впадающая в Оку. Всего то шириной метров 7-10, однако глубиной приличной, и причем у берега, метра 3-4. Один берег вообще болотистый из-за ключей расквасивших низины. Битва произошла не у речки, как написано в наших учебниках, а далеко от нее, на высоких холмах, всего в трех верстах от берега. Давайте рассмотрим как историки, что там было.
"Шатер князя Бренко заполнен знатными людьми. Сам Дмитрий, одетый в боевые доспехи, стоит у походного стола и слушает последние наставления Боброка.
- Завтра встанем на холмах в трех верстах от Вожи.
- Почему там, почему дадим им перейти реку? Надо перекрыть ее и все, волнуется Дмитрий.
- Брод то у Вожи один, вот здесь. Значит не сможет мурза Бегич маневрировать как в поле. Сзади река, спереди на холмах мы.
- А вдруг не пойдет через реку?
Боброк чешет бородку.
- Пойдет. После первого наступления Батыевых войск на русские княжества, мы не выиграли с ними ни одного сражения. Позор Калки до сих пор тянется за нами. Понимаешь, татары привыкли побеждать. Мы и воспользуемся этим пренебрежением к нам, заставим мурзу перейти Вожу.
- Княже, пусти меня вперед. Не могу я быть сзади. Отпусти, княже, просит Дмитрий.
- Хорошо, - Боброк улыбается. - пойдешь во главе центрального полка. Полк левой руки возьмет князь Данила Пронский. Полком правой руки будет командовать окольничий Тимофей Вельяминов. Я же с резервным полком и с нашими союзниками, восточными татарами присланными великим ханом Тохтамышем, под руководством уважаемого мурзы Карагуй, буду стоять за центральным..."
Я не оговорился про татар. Обстановка вокруг Руси была такова, что самым страшным врагом Мамая был хан Тахтомыш, который давно метил на престол в Золотой Орде. Тохтамыш решил тоже поддержать Дмитрия и прислал своих воинов.
"...- Спасибо, княже, - радуется Дмитрий.
- А куда же я? - задает вопрос один из полоцких князей Андрей Ольгердович.
- Пойдешь к Вельяминову.
Боброк поворачивается к князю Дмитрию Монастырскому.
- У тебя, князь, самое тяжелое место будет, между малым и большим холмом встанешь, прижмешься больше к центральному полку, здесь более пологий подъем. Это самый опасный участок, татары и будут именно от сюда жать. Отдаю 400 воев с самострелами, используй их по назначению.
- Понял, княже.
- И еще, всем плотней ряды, впереди щитоносцы, лучники в задних рядах, воины с самострелами в первый ряд и прикрыть щитами. С нами завтра будет бог.
Рано утром воеводы строили и ровняли ряды. 16 рядов воинов, стояли плотно, плечо к плечу, составляли вытянутые коробки полков. Всю гряду холмов оседлали росичи. Сзади стоял резервный полк и татарская конница мурзы Карагуя. Над рекой рассеялся туман и вскоре с холмов стало видно, как через брод переправлялась татарская конница. Тот берег был густ от вражеских войск.
Только к двум часам дня, переправлялись Бегичевы воины и русские, за это время, не сдвинулись ни на сантиметр. Татары стали распределятся. Таш-бек, кривоногий, низкий татарин собирал свои самые лучшие, прекрасно вооруженные и защищенные броней, отборные отряды "бешенных", против Дмитрия Монастырского. Всадники Хази-бея и жирного, никуда не годного вояки Каверги, оказались перед Дмитрием Полонским. А вот старый, опытный волк, мурза Кастрюк выступал перед Дмитрием. Мурза Каргалук, Мамаев любимец, со своими тысячами стоял перед Тимофеем Вельяминовым.
Первым начал Каверга. Его полки на полной рыси бросились вперед и, поднявшись на холм,... встали перед блестящей линией щитов, ощетинившейся копьями. Тысячи стрел с той и другой стороны, заполнили небо. Стали приближаться, взбираясь на холмы, всадники, Кастрюка и Каргалука.
Тимоха, с самострелом в руке, стоял в одном ряду с другими воинами, обученными стрельбе из этого страшного оружия, спрятавшись за тяжелыми большими щитами, удерживаемыми щитоносцами, специальными пешими воинами, которые кроме этих щитов были одеты в кольчуги, шлемы и вооружены мечами. Тимоха тоже имел меч, но кольчуги не имел. Кожаная рубаха с шестью вшитыми стальными бляшками, да круглый стальной шлем, как миска, прикрывали воина. Сотский Винволд командовал самострельщиками. Он стоял недалеко от Тимохи и ждал распоряжений князя Монастырского.