Если не побояться выразиться несколько парадоксальным образом, то ранняя стадия реформаторского процесса в России, кульминацией которой явились события с августа 1991 г. по раннюю весну 1992 года окончательно реализовали многолетнюю мечту только не пролетариата, а государственных предприятий, т.е. их директоров.
Десятилетиями они были свободны от экономической ответственности за результаты своей управленческой деятельности. Но в то же время у них не было свободы действовать в соответствии со своими частными устремлениями, своей частной мотивацией, поскольку если эти отклонения от того, что им было предписано делать, обнаруживались, наказание было достаточно суровым. Общий упадок дисциплины и государственного контроля в последнее десятилетие социализма уже в значительной мере освободило их, но не полностью. Поэтому коллапс государства и полное дерегулирование после «бархатной революции» дали им впервые настоящую полную свободу. В этом смысле так называемая шоковая терапия, по крайней мере для постгосударственных предприятий, первоначально была просто манной небесной.
Но в конце концов в чем же тут проблема? На первыйвзгляд изменение происходит в правильном направлении. Неправильная цель предыдущего режима и собственник, который пытался ее навязать свободной воле экономических агентов, исчезли. В конце концов многие страны процветали и процветают с тем или иным вариантом «капитализма директоров — менеджеров». И можно с достаточным основанием утверждать, что проблема, кто владеет предприятиями, в конце концов не так уж и важна. К сожалению, дело обстоит не так просто. Не достаточно лишь превратить государственное предприятие в постгосударственное. Очень важно превратить государственное предприятие в частное правильным образом. Частичное доказательство этого тезиса будет приведено в последующих двух параграфах, где мы будем говорить о структуре рынков и финансовой дисциплине. Здесь же мы продолжаем сосредоточиваться только на аспекте взаимоотношений собственник — директор.
Директор нынешнего постгосударственного предприятия комбинирует в себе роли собственника и управляющего. Но он комбинируют, соединяет в себе эти две роли в очень своеобразной институциональной среде и со слишком многими «помехами, шумами», даже оставляя в стороне все остальные проблемы, которые мы будем поднимать в дальнейших параграфах. Главнейшей проблемой является то, что бывший собственник — социалистическое государство — умер слишком внезапно и не успел себя заменить хотя бы сколько-нибудь развитой институциональной системой рыночной экономики.