Дальше — больше. Всех крепких мужчин призвали на войну. И тут наш Франц заметался всерьез: пойти на войну — значит предать Христа. Не пойти на войну — обречь себя на казнь, а жену и детей на страдания.
Францу повезло. Жена поддержала его полностью. И убеждала не отрекаться от веры и не покоряться нацистам.
Можно только представить себе, какое давление испытала эта семья. От них отвернулись все. Все считали их либо фанатиками, либо предателями и шпионами, либо, в лучшем случае, сумасшедшими.
Франц поехал было сдаваться на призывной пункт. Потом опомнился и сел в другой поезд, решив просто скрыться, чтобы не подставить семью. Но его все же арестовали. Тогда вдруг поверивший в истинность христианства фермер стал проситься на фронт санитаром. Но тамошнему правосудию необходимо было продемонстрировать свою силу и дать острастку другим.
Егерштеттера приговорили к гильотинированию.
В тюрьме он отдавал свой хлеб другим голодающим, а из дома просил прислать не сухарей и теплые носки, но цветок эдельвейса, чтобы сокамерник мог послать горный цветок своей невесте на день рождения.
Священники навещали парня в камере, соборовали и исповедовали его. И обе стороны дивились друг другу. Священники дивились вере своего прихожанина, а он дивился их неверию.
Нацисты казнили Франца Егерштеттера. Следует помнить, что в их обычаях было класть осужденного не традиционно лицом вниз, но оборачивать его лицом вверх, заставляя видеть нож гильотины.
Франц видел, как сверкнуло лезвие орудия казни, но не прельстился огнями поезда, везущего людей в ад.
Тюремный капеллан сказал позднее: «Этот простой человек был единственным святым, которого я встретил за всю свою жизнь».
Жена и дети чудака, который искренне поверил в то, во что не верили проповедующие, выжили. Франциска (так звали благочестивую супругу) в возрасте 94 лет обрела останки своего мужа, получив их из рук папы римского. 26 октября 2007 года Бенедикт XVI беатифицировал Франца Егерштеттера..
Ну что тут сказать?
Хочется прожить так, чтобы тот, кто учил тебя вере, однажды сказал: «Этот человек был единственным святым, которого я встретил за всю свою жизнь».
Быть единственным святым грустно. Святых должно быть много.
Но пока существует церковный театр с плохими актерами, святость рядового зрителя будет вызвать восхищение и рукоплескание со стороны сцены.
Пора бы нам прекратить этот театр. Профессионалам и любителям пора бы начать не играть, но жить. И если не коня оседлать всерьез, то начать с того, чтобы всерьез поверить тому, что читаем каждое воскресенье! Помолиться посреди поля, отставив вилы и зарыв топоры и томагавки. И выпрыгнуть из яркого и украшенного огнями поезда, везущего радостных пассажиров в вечную тьму.
Аминь!
33. Если тебя переспорили…
Может быть, годы спустя вы узнаете, что тот, кто сегодня вас переспорил, изменился благодаря сказанному вами
Сегодня я хочу рассказать вам о том, как один юноша оказался неискусным полемистом. Жил он в 19 веке во Франции. Был сыном бедного крестьянина и звался Пьер Шанель. (При этом история умалчивает о его родственных связях с представительницей французского модельерного гения.) Мальчик рос нюней и рохлей. Сызмальства привык уступать чужому мнению.
В юности он мечтал стать миссионером в Индии. И даже просился на миссию и даже полемизировал на эту тему со своим епископом Белли. Но в споре проиграл. Его отправили на три года в глухую деревушку Крозепасторствовать.
Через три года новоявленный сельский кюре сколотил-таки группу единомышленников и вознадеялся осуществить свою мечту. Они организовали миссионерское общество Марии. Но снова Пьеру не удалось переспорить начальство, и вместо желанной Индии падре Шанель занял пост капеллана в семинарии Белле.