К сожалению, помимо меня, другие Хранители Источников, жившие в Ро'шане, были торговцами. Ингоманты, которые могли использовать магию для придания формы металлу, стали кузнецами и не более того. Я встретила аугоманта, который разработал способ накладывать чары на семена сельскохозяйственных культур, чтобы увеличить урожайность. Биоманта, который выезжал на дом к заболевшим жителям Ро'шана. Везде, где я искала в Ро'шане, я находила Хранителей Источников, которые даже не думали использовать свою магию для войны. Это создавало разительный контраст, потому что я понятия не имела, как использовать свою собственную магию для чего-то другого. В Академии Магии Оррана меня учили быть оружием с единственной целью — убивать. Я думала, что все Хранители Источников обучены сражаться, но в Ро'шане я обнаружила, что только земляне заставляют своих Хранителей играть эту роль.
Возможно, это было из-за того, что вся Иша на протяжении многих поколений находилась в состоянии войны. До того, как остались только Орран и Террелан, существовали дюжины малых королевств, каждое из которых боролось с прочими за гегемонию. Мы были континентом, населенным людьми, которые никогда не знали ничего, кроме войны, поэтому наша культура выработала способ находить Хранителей Источников и использовать их самым разрушительным образом. Превращать людей в оружие. Но я думаю, что не только история сформировала у нас такой образ мышления. Полазия находится через океан от Иши; это пустынное королевство, богатое минеральными рудниками и имеющее традиции торговли, а не войны. Тем не менее, они по-прежнему обучают своих Хранителей Источников воевать. Я думаю, что, возможно, такова природа землян — находить во всем самую разрушительную сторону, а затем совершенствовать ее до тех пор, пока она не станет очень опасной как для тех, кто ею владеет, так и для тех, кто оказывается у нее на пути.
Все это означает, что я потратила три дня, обыскивая Ро'шан, беседуя с Хранителями Источников и расспрашивая о наемниках, и не нашла никого, кто хотел бы или мог бы помочь мне в моем деле. Однако я по-новому оценила огромные размеры города и лабиринт его улиц и переулков. Не говоря уже о том, насколько чисто тарены умудрялись содержать это место. К вечеру я почувствовала сильное разочарование, настолько сильное, что мне в голову пришла нелепая мысль. Я знала место, полное бойцов. Место, где содержалось большинство самых опасных людей во всем Террелане. Их охраняли несколько сотен солдат, это правда, но Яма была армией, жаждущей свободы и цели. Это была глупая мысль, придуманная отчаявшимся разумом. Солдаты — это одно, но Деко и его головорезы вряд ли позволили бы мне войти и забрать всех заключенных. И те, кто оставался внизу, вряд ли стали бы доверять мне после того бунта, который я устроила. Глупая мысль, обреченная на провал, но, по крайней мере, я знала, откуда она взялась.
Я без труда заметила Хорралейна, возвышавшегося над жителями Ро'шана и расталкивавшего их, идя по людной улице. Мы были в районе ремесленников, окруженном мастерскими. Я только что вышла от ингоманта, который недвусмысленно заявил мне, что никогда не будет работать на землянина-поджигателя войны, и это привело меня в отвратительное настроение. Я была полна решимости утопить это настроение в вине и послушать одну из историй Тамуры об ушедшем мире.
Мы увидели друг друга в одно и то же время. Знакомое лицо, но определенно не дружелюбное. Дважды великан пытался задушить меня, и мой голос все еще слегка хрипел от причиненного им вреда, но я не испытывала к нему ненависти и не пыталась придумать способ его убить. Я думаю, это показывает, насколько я выросла как личность, или, возможно, насколько я была в отчаянии. Хорралейн был далеко не так великодушен; он с ревом бросился на меня, оттолкнув пару пахтов в сторону и чуть не растоптав тарена, который с трудом убирался с его пути.
У многих мелких животных есть странный инстинкт: в присутствии крупного хищника они замирают, а не убегают. Я полагаю, в этом есть какая-то логика — притвориться мертвым и надеяться, что хищник хочет только убить, а не съесть. Я думаю, что именно нерешительность приковывает их к месту, несмотря на то что на них несется неминуемая смерть. Хорралейн был таким же высоким, как Хардт, и, возможно, чуть шире, с огромной массой мышц и неприятным нравом. Его кожа была такой бледной, что казалась одутловатой, а волосы свисали вокруг лица сальными прядями. На нем больше не было тюремного тряпья из Ямы; вместо этого он носил кожаную жилетку в заплатках и штаны, которые казались слишком маленькими для его мясистых ног. И он был весь перепачкан темным маслом. Я с внезапной уверенностью поняла, что он тоже вскарабкался по огромной цепи, которая приковывала Ро'шан к земле. Я по опыту знала, насколько это было трудное испытание, и, судя по его виду, Хорралейн справился с ним в одиночку. Я застыла на пути хищного гиганта; скорее нерешительность, чем страх, приковала меня к месту.