Имико оттащила меня от корабля, когда он потянулся ко мне дюжинами когтистых рук, открывая рты по всему корпусу и шепча что-то, что я просто не могла понять. Я позволила воровке вести меня, но не сводила глаз с корабля, а он не сводил глаз с меня, так много глаз глядело из-под кожи этой штуки, наблюдая за мной.
У полазийцев есть несколько странных традиций, которые, возможно, связаны с тем, что они живут так близко к пустыне. Все мужчины носят вуали, закрывающие нижнюю половину лица. Считается довольно невежливым, чтобы мужчина показывал рот женщине, но, одновременно, большинство мужчин ходят с обнаженной грудью, блестя от пота на палящем солнце. Другие носят свободные одежды множества цветов, сшитые из шелка и других материалов, названия которых я даже не знаю. Женщины носят похожие одеяния, хотя часто гораздо более пышные, и вместо вуалей они демонстрируют свои лица: пудра на носу, накрашенные губы и множество серег, что выглядят как болезненно, так и нарядно. Сначала мне это показалось довольно странным, но вскоре я поняла, в чем дело: женщины говорят. Все время говорят. Полазийские мужчины, по большей части, молчаливы. На самом деле, для мужчины довольно невежливо говорить на публике, и в тех редких случаях, когда это требуется, они делают это приглушенными голосами, придвигаясь поближе, чтобы никто другой не мог расслышать их слов. Я чувствовала себя совершенно неуместно в своем облегающем платье, но, готова поспорить, Имико чувствовала себя еще более неловко в своем черном жилете и брюках в тон.
Мы с Имико пошли дальше в город, и, признаюсь, я провела бо́льшую часть времени, глазея на то, что видела. Имико была гораздо более острожной, но, с другой стороны, я полагаю, что воровке выгодно быть такой. Нет ничего лучше, чем смотреть на что-то обыденное, чтобы не превращать себя в зрелище. Мы и так были в некотором роде странными, возможно, не единственными терреланцами в городе, но уж точно самыми бледными. Я думала, что моя кожа достаточно загорелая, пока не прошлась по улицам Полазии. Мы также видели пахтов, довольно много, некоторые торговали в ларьках, другие возили туда-сюда товары. Полазия — торговое королевство, как и Ро'шан, и находится всего в нескольких шагах от Итексии, где пахты строят свои города. Там было несколько таренов, в основном державшихся большими группами, но ни одного гарна. Мне сказали, что это потому, что гарны не выносят сухости, а Полазия — сухое место. Там пыльно и жарко, и в целом не хватает воды. Гарны предпочитают джунгли и болота, где их кожа не пересыхает.
— Куда мы направляемся? — спросила я Имико, когда мы проходили мимо таверны, которая выглядела довольно заманчиво. Перед входом сидело с полдюжины полазийских женщин, потягивавших вино из запотевших бокалов, настолько оно было охлаждено. Неподалеку трудилась группа полазийцев, загружая несколько тележек ящиками. Женщины наблюдали за нами глазами соперниц, одна или две из них потянулись к мечам, висевшим у них на поясах. Я не нуждалась в таком очевидном оружии; мои клинки можно было вызвать к жизни в считанные мгновения.
— Базар, — ответила Имико, не поворачиваясь ко мне. Я заметила, что на левой руке у нее пара колец из желтого золота с крупными драгоценными камнями. На флаере она их не носила, и я никогда раньше не видела, чтобы она вообще носила кольца, так что где и когда она их украла, осталось загадкой. — Я никогда там не была, но слышала, что на великом базаре можно купить практически все, что угодно. Я подумываю о том, чтобы купить ринглета.
— Кого?
— Маленькие пушистые создания размером примерно в половину тарена, с сильными ногами для прыжков и ловкими пальчиками. Если у тебя будет достаточно маленький, ты можешь научить его всевозможным трюкам и даже нескольким словам. В Юне у меня был знакомый, который научил меня всему, что я знаю о воровстве. — Она повернулась ко мне и подмигнула. — Все дело в том, что его ринглет был еще лучше, чем он. Мой знакомый танцевал и подпрыгивал, пел странные песни, иногда жонглировал, и все это время ринглет пробирался сквозь толпу, воруя украшения и срезая кошельки. Мой знакомый называл его Берт.
Это прозвучало довольно забавно.
— Как, по-твоему, Хардт отнесется к тому, что с нами будет жить маленький зверек?