Мы вернулись по своим следам, насколько могли, но обошли стороной переместившийся дугошторм, который бушевал в своем новом доме. Дымящиеся останки гулей были суровым напоминанием о том, насколько смертоносным был этот шторм для любого, кто в него попадал. Дымящиеся останки моих рук были еще одним напоминанием, и даже более насущным. Коби отказалась держать корону и отказалась идти впереди. В то время я не придала этому значения — мне было не до того, — но, думаю, она боялась любых ловушек, которые могли быть оставлены позади. Она подтолкнула Тамуру идти впереди всех, и сумасшедший старик радостно повел нас за собой. Я снова и снова поглядывала на корону в руках Имико. В ней было что-то, что-то особенное. Она взывала ко мне, как Источник; умоляла, требовала, чтобы ее использовали. Обещая несказанную силу. Слишком мало и слишком поздно, подумала я. Имико часто поглядывала на меня, но всегда отворачивалась, как только наши взгляды встречались. Я хотела спросить ее, что она видела в моих глазах, но не могла найти в себе силы.
Я всегда удивлялась, почему мое прошлое имеет такую непоколебимую привычку настигать меня в самых неподходящих местах и в самое неподходящее время. В этом смысле оно неумолимо. Внизу, в разрушенном городе Джиннов, Джозеф догнал меня, когда мы уже собирались бежать. Это стоило жизни и ему, и Изену. И здесь, в разрушенном городе Пикарр, Прена Нералис снова встретилась со мной. Мы проходили мимо руин Башни хвастунов, огибая край пузыря застывшего времени, и тут появилась она. Высокая и совершенная, униформа без единой складки, несмотря на наше окружение. У ее ног лежал убитый гуль, его кишки вывались в мертвый город, ее меч был покрыт черной слизью. Позади нее стояли двое ее миньонов: старик со щитом и великан, который, казалось, наслаждался болью. А позади всех них стоял Джозеф. Я знала, что это Сссеракис в облике брата, которого я убила, но никогда раньше ужас не представал в этом облике, и я почувствовала, как при виде Джозефа мое сердце екнуло. На мгновение, всего на одно мгновение, я позволила себе поверить, что он все еще жив. На мгновение я почувствовала облегчение. Но это была ложь. Я обманывала себя и знала это. Реальность нахлынула так же быстро, как схлынуло мое ложное облегчение, и я поняла, что это был Сссеракис, наблюдавший за мной глазами Изена и всех остальных, кого я убила.
Он здесь, чтобы снова предать тебя.
— О, замечательно. — Голос Коби сочился сарказмом. — Еще земляне.
— Если мы тебе не нравимся, зачем заставлять себя выглядеть как мы? — спросил Хардт, встав передо мной. Всегда пытается защитить меня, даже когда на самом деле в защите нуждается он сам.
— Эта кожа удобна. На данный момент. — Коби сделала шаг вперед и повысила голос. — Чего ты хочешь, землянин?
Прена отшвырнула тело гуля в сторону. Несмотря на то, что она только что убила одного из монстров, на ее униформе не было ни пятнышка. Ее броня отливала золотом, сияя даже в тусклом дневном свете.
— Мы здесь из-за Эскары Хелсене, — сказала Прена со своим резким акцентом. — Если только ты не утверждаешь, что она снова б…
Коби вскинула руки и отступила в сторону.
— Она вся твоя. Сюда, воровка, и принеси корону. — Она отошла от меня на несколько шагов, но никто из остальных не последовал за ней. Коби недоверчиво обернулась. — Последний шанс, воровка. Иди за мной и принеси корону, или я подниму тебя в воздух и понесу.
Имико выглядела расстроенной. Она никогда не была бойцом, совсем нет. Она ненавидела конфликты так же сильно, как я наслаждалась ими. Коби предлагала ей выход, и я согласилась, что она должна им воспользоваться. Не только она, но и все остальные.
— Уходите. — Мой голос был прерывистым влажным хрипом, едва слышным даже моим собственным обожженным ушам. — Все вы.
Хардт повернулся ко мне со своим обычным суровым взглядом, который говорил, что он считает меня дурой и собирается спорить. Как я уже отмечала, он любит оправдывать мои решения после того, как они были приняты, но это не значит, что он с ними согласен.
— Посмотри на меня, Хардт. Я уже, блядь, мертва. — Я подняла руки. Они были изуродованы. Потрескавшаяся и мокнущая кожа, обуглившаяся почти до состояния пепла. И боль… Признаюсь, я хотела, чтобы это закончилось. Я хотела, чтобы боль ушла, и я видела только один способ покончить с этим. Конечно, это не означало, что я собиралась сдаться без боя. Я не могла обратиться к Источникам, находящимся в моем желудке, я была слишком утомлена для этого, но корона обещала силу. И я всегда была неутомима в своем стремлении к силе.