— Расслабься, — усмехнулась Лиззи. — Это на работе он такой, а вообще Стиви милый.
Она нажала кнопку на мини-АТС и ответила в микрофон, что все сейчас будет.
— Милый? — мои брови спрятались где-то под челкой. Я по-настоящему засомневалась, что верно понимаю английский язык. Меньше всего с именем моего начальника вязалось такое определение.
— Наши родители дружат и знаю его с детства. Не было более доброго и отзывчивого мальчика.
Мое воображение сдалось в попытке представить Стивена Берга в виде пухлого милого ребенка. Скорей всего, он сразу родился в деловом костюме и «Ролексом» на руке. И с подозрением посмотрел на маму — соответствует ли ее костюм дресс-коду.
Лиззи объяснила мне вкусы мистера Ледышки в напитках, а потом буквально втолкнула с подносом в кабинет, когда я замешкалась на входе.
— Лиззи, я… — начал было говорить Стивен, но увидел, кто нес к его столу заказанный напиток и замолчал.
Я постаралась поставить чашку, чтобы ничего нигде не звякнуло, что оказалось крайне сложно, ощущая на себе этот тяжелый взгляд. Я выпрямилась, стараясь придать своему лицу выражение высшей готовности к работе. Похоже получилось плохо.
Мистер «дресс-код» так крепко сжал зубы, что даже скулы на его идеальном лице проступили четче. А как только я начинала нервничать, мой язык действовал быстрее меня. Учитывая, что родным ему был все-таки русский, я сразу нарушила первый запрет, зато выполнила требования Мака.
— А теперь-то что не так? Не с той ноги в кабинет вошла? — уточнила я.
Стивен нахмурился и быстро отпил из поставленной чашки, будто это была обычная вода. Я даже дернулась остановить, прекрасно помня, что Лиззи только что налила туда кипяток и чашка буквально дымилась. Теперь задымился и мистер Ледышка, и взгляд его был возмущенным. И обвиняющим. И смотрел он при этом на меня!
— Неужели я должна дуть и поить вас с ложечки? — уточнила я, уставившись на грудь собственного начальника. Стивен навис надо мной, отчитывая, а мне не хотелось свернуть шею, да и вообще смотреть в это жесткое лицо. Это мешало прочувствовать всю свою вину.
После выпитого кофе он рванул галстук, освобождая горло, и это теперь так не вязалось с идеальным костюмом и не менее идеальной рубашкой, что мои руки начали действовать сами по себе. Я снова затянула узел галстука и поправила воротник рубашки, чтобы ровно лежал. Потом чуть-чуть выровняла серебряный держатель галстука.
— Настоящий бриллиант? — уточнила я, рассматривая эту деталь туалета.
— Ты вообще слышишь меня? — уже зарычал мистер Ледышка, дергая узел обратно. Кто бы мог подумать, что в этом холодном мужчине может скрываться столь горячий характер. Или это горячий кофе в нем говорил?
Я изогнулась, стараясь смотреть в нависающее надо мной лицо и уточнила, пытаясь понять, чем же я могу помочь:
— Принести лед?
Казалось, мои знания английских ругательств, несмотря на то, что я несколько месяцев провела в трущобах Нью-Йорка, оказались не столь богаты, как у благовоспитанного мистера Берга.
Схватив лежащий рядом планшет с расписанием дня моего начальства, я перелистнула на чистый листок и стала записывать. Метавшийся мимо меня Стивен остановился и уточнил:
— Что вы делаете?
Если он надеялся, что я писала заявление об увольнении, он глубоко ошибся.
— Записываю, вдруг пригодится. А что означает?.. — я зачитала с бумажки только что услышанное.
— Вон отсюда!
— Да? Такая длинная фраза, а столь лаконична.
Увидев, как сжимаются кулаки мистера Ледышки, я поспешила ретироваться.
Нет, я не боялась, что он меня ударит, просто опасалась, что его хватит инфаркт, и я лишусь места, так и не начав работать.
Когда я закрыла дверь кабинета, в нее, казалось, что-то врезалось. Лиззи смотрела на меня широко раскрытыми наивно-голубыми глазами.
— Что ты ему сделала? — в удивлении прошептала она.
— Не поверишь — ничего. Но если хочешь уточнить это у мистера Берга, советую немного переждать бурю.
Тот самый мистер в это время с кем-то говорил по телефону столь громко, что, несмотря на хорошую звукоизоляцию, мы слышали его голос, хотя не могли разобрать слова. Когда он закончил, я почесала кончик носа и предупредила Лиззи, что сейчас зазвонит телефон. У меня был хороший нюх на увольнения. Телефон и правда пропиликал в следующую секунду. По мере разговора, в котором я могла слышать только все более удивленные «да, конечно», «хорошо» и «передам» от Лиззи, глаза девушки становились все больше. Когда она повесила трубку, то посмотрела на меня так, что, обернувшись к зеркалу, я должна была увидеть на своей шее как минимум две головы. Которыми я уже прикидывала, на какие деньги купить билет до дома.