Игра продолжалась, но все уже поняли, что сенсация свершилась. И победа неминуемо идет к почувствовавшему кураж претенденту.
И тут Сергей Иванович очнулся. Он посмотрел на жалобно забившегося в угол Василия. Видимо, телодвижения и гримасы хозяина напунали старого мышелова.
— Совсем одурел, — укоризненно произнес Петров, обращаясь к себе. — Ну что за детство? Солидный человек уже, а как ребенок. Фантазии, магия? Охренеть. Спать пора, а то завтра не встанешь, — он зевнул и, не дожидаясь окончания матча, выключил телевизор.
А уже через десять минут спал глубоким сном.
В раздевалке Маратова царило уныние. — Ну, не расстраивайся, — пытался успокоить спортсмена тренер. — Ерунда. Пацан поймал кураж, а ты не выспался. Вот и причина. Фиг с ним, на следующем этапе, отыграешься.
А чуть поодаль сидела неприметная парочка. Седой, словно крашеный мелом, толстячок и средних лет крепыш в модном костюме. Здоровяк внимательно посмотрел на собеседника.
— Ну и что? — наконец выдавил он. — Ты знаешь, сколько денег мы потеряли? И с кого теперь спрашивать?
Толстяк вытер лоб скомканным платочком и устало, словно тащил громадный камень, ответил: — Я сделал все. Ну не было у них никого…. И вдруг такое. Он меня растоптал и не заметил. Стена, вмертвую, сумасшедшая подкачка. Я думал, их паренек светиться начнет. Его же чуть не разорвало от мощи. Это не профи работал, любитель, но это уникум.
Числящийся в штате команды на скромной должности психолога, человек бессильно откинулся к стене и закрыл глаза.
Глава 2
Утренние заботы отодвинули вчерашние хулиганские фантазии на задний план, а через пару дней Петров и думать забыл о потраченных на никчемную книжонку деньгах.
Наступила суббота. Выходные для одинокого человека время тяжелое. Сергей Иванович, не привыкший долго спать, поднялся чуть свет и двинул на кухню. Еще в полудреме засыпал в чашку корчневую крупу под названием кофе, и потянулся к сахарнице. И тут он с огорчением обнаружил, что забыл купить сахар.
— Кхм, — укоризненно попенял холостяк кружащему возле миски Василию. Кот индифферентно промолчал, не чувствуя за собой никакой вины, а Петров внезапно подумал, что хорошо было бы взять и…, он не сумел подобрать слово, в общем, сделать так, чтобы растворимое пойло "Нескафе" стало вдруг сладким.
Петров зажал кружку в ладонях и задумался. Ему живо представилось, как коричневая жидкость наполняется вкусом и сладостью. Растворяются светлые молекулы, проникая в сложную структуру воднокофейного соединения.
Посидев так с десяток секунд, очнулся. Покачал головой, удивляясь своей групости, и смирившись, что пить утреннюю порцию кофе придется без сахара, отхлебнул глоток.
"Хм, сладкий? — даже не сумел удивился метаморфозе Сергей Иванович. — Навыдумывал сам себе, вот и мерещится". — Мгновенно отыскал он приемлемое объяснение. Тем не менее с удовольствием допил ставший более ароматным, а главное, умерено сладким, кофе.
— Может, самовнушение? — поинтересовался он у Василия. Тот укоризненно глянул на хозяина и, сердито задрав хвост, вышел из кухни.
— Вот, и я о том же, — ответил Петров за немногословного собеседника. — Глупость одна.
И тут мыслитель вздрогнул от истошного крика, донесшегося со двора. Это троица местных алкашей, давно облюбовавшая удобную скамейку под окнами его квартиры начала новый день.
Как на грех, мужики в пьющей компании подобрались отмороженные и на все попытки соседей урезонить их, отвечали цветисто, но крайне матерно.
Вот и сейчас, они оживленно выясняли, что и с кем пили вчера, и чем все закончилось.
Протянув руку, чтобы захлопнуть форточку, Петров застыл у окна. Неконфликтный и мягкотелый, обычно он старался не вступать с маргиналами в словесную перепалку, предпочитая делать вид, что ему этот бардак вовсе не мешает.
Фантазии, возникшие у него после прочтения злополучной книги, предвосхитили дальнейшее.
Сергей Иванович устроился поудобнее и уперся взглядом в стоящую на скамье бутылку. Он представил, как огненная жидкость приобретает вкус, запах, а главное, свойства обычной водопроводной воды. Увидел, как распадаются сложные молекулы спирта, выстраивается в нужном порядке решетка атомов.
Конечно, он отдавал отчет, что одно дело убедить себя в том, что кофе не так горчит, другое, сотворить нечто из ряда вон выходящее.
Но его уверенность в собственных силах окрепла, когда он почувствовал в руках легкое жжение, а затем последовал ощутимый укол в середину ладоней, направленных на объект воздействия.