— Я врач, пропустите, — неожиданно даже для самого себя произнес он и, твердо ступая, приблизился к водителю.
Коснулся рукой неподвижного запястья и, ощущая холодную кожу, нащупал тоненькую нить пульса. Чуть слышное биение, слабое и неровное. Сердце нехотя, словно по инерции толкало кровь по сосудам.
"Надо же, с первой попытки", — обрадовался он и осмотрел голову пострадавшего. Заглянув в лицо, он увидел, что за рулем находится женщина. Одетая в джинсы, кожаную куртку, с короткой, почти мужской, стрижкой, издали она смотрелась просто щуплым мужчиной. "Открытых травм нет, — заключил лже-доктор. — Ноги не зажаты".
— Ну-ка, — распорядился он, — кто-нибудь, помогите.
Ухватил худенькие плечи и легко вытащил тело наружу. Добровольный помощник придержал за ноги, Сергей опустил пострадавшую на асфальт и подстелил свое пальто под голову.
И сразу, словно по команде, вокруг все изменилось. Засуетились люди, кто-то начал звонить в ГАИ.
Петров глянул в лицо женщины. Бледность, слишком сильная даже для потерявшего сознание человека, все больше расползалась по ее лицу. "Лет тридцать, — определил он, — сердце здоровое, может, выкарабкается".
И тут он заметил маленькую, почти незаметную ссадину на виске. "А вот это совсем плохо", — как-то отстраненно и профессионально подумал он.
Петров застыл, не зная, что делать. И тут, словно проявляясь из воздуха, над лежащей в забытьи женщиной начал сгущаться легкий туман. Он разрастался и принимал некую форму. Еще миг, и стало понятно, что это подобие человеческой фигуры. Темная, хотя и пропускающая солнечный свет, она вдруг пошевелилась и склонилась к телу. "Моя", — раздался в голове у Сергея едва различимый голос. Однако сомнений не было, принадлежал он этой тревожной и непонятной фигуре. "Она уже моя", — в словах мелькнуло удовлетворение. Колеблющийся на ветру контур все ближе склонялся к бледному лицу. И таким холодом вдруг потянуло от сросшейся в одно целое пары, что у Петрова занемели кисти рук.
"Кто ты?" — не ожидая от себя подобного, все же произнес, не разжимая губ, Сергей Иванович. Он сказал это, и волна ужаса окатила его. От немедленного бегства его спасло то, что онемевшие ноги отказались повиноваться приказам.
Фигура отвлеклась от своей жертвы и повернула голову к новому персонажу. Не видя ее глаз, Сергей мог поклясться что "это" заметило его.
"Видишь? — в голосе существа прозвучало легкое удивление. — Ну, ну. Кто я? Хм", — усмешка, от которой стало вовсе невмоготу. Холод проник в самую душу.
Силуэт потерял интерес к случайному свидетелю и продолжил свое дело.
Петров отчаянно зажмурил глаза и, уже вовсе в безмыслии, слыша внутри себя визг рассудка, разрываемого немыслимым ужасом, представил, что из груди его вырвался изумрудный поток света. Он уперся в ставший вдруг непрозрачным сгусток тумана и попытался сдвинуть его в сторону. Тень покосилась на непрошенного защитника. Петров коротко выдохнул и усилил нажим. Недовольный рык зазвучал в голове, и, чудо, фигура дрогнула и подалась назад.
"Прошу тебя", — попросил Петров, обращаясь к противнику. Нечто в раздумье дрогнуло, словно в раздумье и начало стремительно исчезать, растворяясь в солнечном свете. Миг, и последние клочки тумана исчезли. На асфальте осталась лежать только неподвижная жертва.
Переведя луч на нее, спаситель почувствовал, как изменилось что-то в лице умирающей. Дрогнули веки. И, словно по мановению волшебной палочки, начали розоветь щеки.
Он оборвал контакт и обессилено закрыл глаза.
— Эй, гражданин, подвинься, — вырвал из транса чей то голос. Петров невидящ е обернулся и, сквозь пелену, разобрал белеющее пятно. — Пропустите врача, — повторила женщина.
Сергей Иванович отступил в сторону и двинулся прочь, не обращая внимания на суету. Он не запомнил, как смог дойти до дома, как поднялся в квартиру.
Разбудил его истошный вопль Василия. Кот сидел у самого лица и охрипшим голосом просил пожрать. Петров смахнул нахала в сторону и попытался рассмотреть циферблат часов. "Девять. Утра? вечера? какого дня?" — этого он не знал. На дрожащих ногах дошел до кухни и насыпал дармоеду вискаса. Кот, урча, накинулся на малосъедобные сухари. А Петров заварил кофе и нажал кнопку включения телевизора. И узнал, что проспал двадцать часов. Все произошедшее казалось совсем далеким. Да и было ли это на самом деле? И тут глаза его уперлись в руку, держащую кофейную чашку. Там, где ногти впивались в ладонь, он с изумлением увидел глубокие ссадины.
"Выходит, было?" — охнул Петров.