Выбрать главу

Многие в Союзе художников удивляются: зачем ему это надо? Достичь схожести с оригиналом, тем более с его внутренней сутью, даже у зрячих скульпторов не всегда получается. А он посмел это делать и упорно идёт этой тропой. Да, не всё выходит так, как хотелось бы. Но с каждой работой, тренируя свой мозг, развивая воображение, концентрируя память, обостряя тактильную чувствительность пальцев рук, он становился ближе к своей мечте.

Олег на подъёме вернулся к своему рабочему столу. Нажав на говорящий будильник, проверил, который час, и решил ещё немного надиктовать воспоминаний, потом попить чаю, послушать в семь вечера короткую радиопередачу «Зримый город», которую вёл его любимый журналист, теперь уже его друг Владимир Дзоциев, и готовиться ко сну.

Включил диктофон и продолжил запись:

«13 августа 1962 года я женился на чудесной девушке Валентине Фёдоровне Павловой. Она переехала ко мне жить в общежитие в двенадцатиметровую комнату, которую мы перегородили, придумав отдельный выход через небольшой тамбур. Так появилось у нас своё гнёздышко, которое мы стали любовно обживать. Медовый месяц мы проводили в деревне Хлопотово Псковской области, где жила бабушка Валентины, в трёх километрах от станции, около речки с тем же названием. Природа Псковской области уступала селигерским местам Калининской, но по-своему была интересной. На Псковщине мы отдыхали не раз. И за эти годы я много выполнил работ в технике акварели, темперы и гуаши, со множеством карандашных зарисовок. От масляных красок я отказался. Помню, как увлёкся росписью больших псковских камней акварелью. Камни на глазах преображались от прозрачной акварели, делались необычными, фантастически привлекательными. Работа жила на природном ландшафте до первого дождя. И в этом была её прелесть.

Мы с Валюшей часто ездили в отпуск в деревню к Валюшиной маме в Псковскую область. Там у неё был большой сад. Однажды меня попросили спилить деревья, затеняющие фруктовые деревья. Ну и закипела работа. В углу сада стояла большая ракита, сплетённая из нескольких стволов. Колючая, раскидистая, высокая. Спилить её полностью, конечно, я не смог. Но она давала большую тень. Я оставил три метра от корней, а остальное спилил. Потом долго смотрел на ствол и думал, что можно было бы из этого сделать. Очень хотел работать с деревом. Из инструментов были – топор да пара острых стамесок. Из верхней части ствола получилась большая голова воина в шлеме. У двух засохших яблонь я также оставил стволы, удобные для развешивания белья. Но на этих макушках я как мог оформил сказочных героев. На старой осине я также спилил верх и вырезал трёхметрового старца. Вот так я впервые прикоснулся к дереву. Я вырезал рога, которые повесили при входе в избу – для одежды. Сделал двухметровую скульптуру фараона, которую поместили в центр большой круглой клумбы.

Меня это настолько увлекло, что я подошёл к этому серьёзнее. Я купил несколько специальных стамесок. Во время отпуска или в выходные дни занимался резьбой. Так появились дома первые две крупные работы – большая деревянная ваза «Израильтянка» и оригинальное сиденье, в котором можно было отдыхать и работать за столом.

К дереву у меня на всю жизнь выработалось особое отношение, как к живой душе. Каждое дерево обладает своими качествами, которые тонко ощущает рука скульптора. Оно может быть податливым и мягким, твёрдым и рассыпчатым, плотным и пластичным. От дерева исходит живое тепло, даже в мебели, не говоря о художественных произведениях, в которых эти качества усиливаются от прикосновения рук и души мастера. Дереву можно и нужно петь гимны, как божеству и источнику жизни…»

Олег остановил запись из-за нахлынувшего на него желания прикоснуться к образу Ксении Петербургской, выполненной им в дереве, которым он внутренне гордился, часто стоя перед ней с внутренней душевной молитвой. Скульптура Ксении Петербургской стояла на открытой полке стенки на уровне руки, чтобы он имел возможность в любое время вести с ней молчаливый диалог, прикасаясь чувствительными пальцами к гладкой фактуре дерева, в котором жил её образ, помогавший ему в самые трудные часы жизни.