– Хочешь поговорить откровенно? Что ж, тогда слушай. Ты полностью обрушил систему. Уничтожил все данные, которые касались эксперимента. Уничтожил всё, что только было возможно.
– Нет, это… Я не мог. Там ведь защита, её нельзя так просто обойти.
– Смог. И именно поэтому до сих пор жив.
Я и пытался сделать что-нибудь в этом роде, но и подумать не мог, что получится. И именно поэтому они ничего не знают. Подопытные ушли вместе со всеми, как только сработала сигнализация, а все данные о них были уничтожены. К тому же, близнецы были без документов.
– И пусть ты не можешь внятно объяснить зачем ты это сделал, на вопрос: как ты это сделал, ответишь чётко и понятно.
– Я ввёл код, запустивший экстренное самоуничтожение.
Ну, а как вы хотели? У нас война и, в случае ЧП, мы должны любым способом уберечься от утечки информации к врагам. Согласен, с патриотизмом в Государстве перебор.
– Нет, ты сделал не только это.
Я услышал голос позади себя. И это был очень знакомый голос, принадлежащий профессору. Получается, что всё это время Малкольм находился здесь. И теперь подошёл ко мне, встал сбоку.
– Ты оставил всё здание без электричества. Закоротил даже резервные источники.
Да, помню, я повернул ключ, ввёл код и сразу же запищала сирена, но буквально через секунду замолчала, и вся электроника в здании умерла. А двери пооткрывались. Даже самые защищённые распахнулись. Выражение: день открытых дверей стало иметь прямое значение. Это, конечно, круто, но…
– Я этого не делал. Я всего лишь ввёл код.
Детектор молчал, потому что я говорил правду.
– Всего лишь ввёл код? Всего лишь?!
Профессор обхватил мою шею рукой, другой замахнулся и наградил моё лицо синяком. Надо отметить, что, не смотря на возраст, удар у него очень даже хороший.
– Ты, щенок, я поверил тебе, относился к тебе, как к сыну, а ты уничтожил всё!
– Простите.
Он снова замахнулся, но опустил кулак и убрал руку с моей шеи.
– Ты предал меня, я знать тебя больше не хочу.
Я сидел не до конца понимая, что происходило. Он сам подтолкнул меня к этому поступку, а теперь обвинял. Хотя, может, он просто хотел отвести от себя все подозрения?
Малкольм отошёл в угол, встал там, прожигая меня взглядом. Он меня ненавидит. Но, он не сдал моих братьев. Как и меня. Кто этих гениев поймёт.
А военный тем временем продолжил.
– У тебя есть сообщники? Кто тебе помогал?
– Что? Какие сообщники?
– Которые помогли тебе закоротить систему.
Скорее всего, они правы, и был кто-то ещё. Но мне откуда знать, кто.
– Ни о каких сообщниках я не знаю. Можете хоть весь день меня здесь продержать, ответ будет таким же.
Они переглянулись, главный отдал приказ:
– Вырубайте его.
Девушка-медик что-то нажала, я почувствовал небольшое жжение в висках и начал отключаться.
3
Очнулся. Осознание того, что я до сих пор жив пришло мгновенно. А вот понимание, по какой причине и что со мной собираются сделать приходить не собиралось. Надо открыть глаза. Посмотреть, где я. Нет, ничего подобного. Я ещё в отключке, всё ещё сплю. Надо прислушаться к ощущениям. Тишина. Лежу на чём-то жёстком. Руки и ноги свободны. Не слишком обширная информация.
Послышались шаги, они приближались. Звук открывающейся двери.
– Подъём, – приказал мужской голос, – я знаю, что ты в сознании.
Пришлось открыть глаза. И даже подняться. Оооо… Я в изоляторе. Голые стены, потолок, пол. Минимум пространства. Чтобы вам было более понятно, сравню это помещение с лифтом. Вот только дверь открывается лишь с одной стороны. В этих комнатах в перерывах между допросами держали шпионов, террористов, изменников и прочих политических преступников. Теперь этой чести удостоили и меня.
– Иди за мной.
Ноги подкосились, я опёрся плечом о стену. Мысли о будущем проникали в мозг, закрепляясь там, выдавая самые жуткие картины. Да, признаю, мне было страшно.
– Куда?
– Замолкни и следуй за мной. Не вынуждай тащить тебя силой.
Я оттолкнулся от стены, прошёл сквозь дверь. В коридоре ожидало ещё два вооружённых человека.
Шагал за входившим в изолятор, остальные следовали позади меня. Шли довольно долго, и я начал замечать, что только звук их шагов нарушал тишину. Только их? Осмотрел себя: босой, в какой-то серой пижаме. Полностью стёртый как личность.
Откуда-то донёсся пронзительный крик, заставивший меня снова перестать ощущать холод бетонного пола. Крик повторился. Идущий впереди обернулся ко мне.
– Хочешь посмотреть?