Тихий такой шелест, напоминающий шум листвы на ветру, раздался в воздухе. Очередной треугольник медленно и низко пролетел над ними, словно наблюдая, что они там делают.
Что б вас всех, - ругался Сергей, - не на минуту не останавливаясь, даже что б перевести дыхание. - Сволочи, как вы хоть выглядите, - ругался про себя Сергей, - за что? , - будь те вы прокляты, - обрывистые ругательства тихо вырывались из него.
Ведро за ведром, мешок за мешком, урожай перемещался в дом, уже и не так много осталось убрать. Сергею жаль было вот только оставлять еще не убранные несколько рядков, которые были пониже остальных, так как они были всегда практически в тени от забора. Сейчас он жалел о том, что надо было убрать и их, а не ждать пока вырастут еще, но кто же знал, когда и до их краев дойдет все это. - Или забор надо было убрать,- посетила Сергея мысль, - ну да ладно, что же уже, ничего не вернешь,- хоть как-то успокоил он сам себя.
Наполнив очередной мешок и взвалив его себе на плечо, Сергей замер, так же стояла и его жена. Они всматривались в горизонт на север. Зрелище было завораживающее. Насколько можно было окинуть взглядом, в их сторону двигался, словно огромная туча, объект огромнейших размеров. И с каждой секундой он становился все ближе. Сергей первым вышел из оцепенения ,- Марина, Никита, - быстрее все в дом, бросайте все, - закричал он. Скоро он уже будет над нами, - все бросайте, что успели, то успели. Марина схватила сына, не выпуская, ведро с картошкой из руки и побежал в дом. Сергей решил по максимуму еще собрать, ведь каждый клубень, это их жизнь. Марина стояла в дверях и кричала ему, - Сережа, в дом, уже близко. Сергей не обращал на нее внимание, он судорожно набирал очередной мешок. Его обдало легким ветром, словно ударная волна, только очень слабая.
- Быстрее, быстрее в дом, - забилась в истерике жена, - беги в дом. Сергей схватил наполовину наполненный мешок и побежал в дом. Гигантская тень все приближалась, гул нарастал и становился все громче. Сергей забежал в дом и захлопнул дверь. Они сели на пол и прижались к друг к другу, не зная, что ожидать, в полной безысходности, что же будет дальше, что будет с ними, с их домом. Стало очень темно.
- Мама, папа,- чуть не заплакал сын.
- Мы здесь, с тобой, не бойся сынок, - стала успокаивать Марина, хотя в душе боялась не меньше, чем ее сын.
Начало немного трясти, словно землетрясение. Со стола упала пустая банка и разбилась, следом кружка с недопитым чаем.
- Что это? - чуть не закричал Никита.
- Ничего, просто кружка разбилась, - ответил Сергей, - все хорошо, - держитесь, мы вместе.
Стало трясти еще сильнее, что-то еще упало, затем еще, но они уже не обращали внимание. Они ждали молча, что будет дальше, в полной беспомощности перед происходящим. Затрясло еще сильнее, казалось, что дом тащит вверх, гул стоял такой, что невозможно было услышать рядом сидящих. Сергей пытался докричаться до жены и сына, но тщетно, даже крича им в ухо. Ничего не было слышно. Только гул. Очень громкий гул.
Сколько времени прошло, минута, две, три непонятно, но трясти стало меньше и гул стал стихать, удаляясь. Но было еще темно.
- Все прошло? , - смогла докричаться жена до мужа.
- Вроде,... как и светлее стало, - ответил он ей, - продержались, - попытался подбодрить Сергей своих.
Еще немного времени прошло и посветлело, словно опять наступило утро.
- Пойду, посмотрю, что там, - начал было подниматься Сергей, но жена его удержала, схватив за руку, - не ходи пока, посиди еще немного.
- Хорошо, - давай подождем еще немного, - и сел опять на пол рядом с женой и сыном.
Стало совсем тихо, как будто ничего и не было. Сергей встал, подошел к двери, открыл ее и замер.
- Что там? , Сережа, - спросила жена.
- Иди, сама все увидишь, - ответил ей Сергей, не повернув и головы. Марина осторожно подошла к нему и от увиденного потеряла дар речи.
Ничего. Не осталось ничего. Ни деревьев, ни травы, ни почвы, ничего не осталось. Все срезано. Осталась одна пустыня.
К ним подошел сын и вклинился между ними, Сергей и Марина обняли его, каждый со своей стороны и молча смотрели вдаль, которая представляла теперь собой голую пустыню.