Широко раскрытые глаза военачальников стали буквально мультяшными, пока они наблюдали за моим инструктажем. На них крупными буквами читалось: а так что, можно было!?
Только один человек выбивался из общей картины: скрежещущий, лязгающий смех лорда Элдриха разрезал тишину.
— Это будет весело. — заявил мне древний король. — Приятно видеть возрождение забытых традиций... Даже жалею, что я слишком стар, чтобы участвовать в подобном.
Я ободряюще улыбнулся, проходя мимо высшего офицерского состава своей армии, и похлопал генералов по плечам.
— Выражено согласие или нет, в сущности, не то чтобы имеет значение. — важно напутствовал их я. — Место женщины в мужской постели, и сейчас идеальное время, чтобы показать им нашу любовь, раз уж поход заканчивается мирно. Запомните главное: не столь важно, что она говорит, но чем громче она кричит, тем больше ей это нравится.
Прежде чем покинуть совет, я остановился и убрал с лица улыбку.
— Всем ясен приказ?
— Предельно, милорд. — кивнул мне Шеридан, глядя на меня со странным выражением, что смешало в себе одновременно неодобрение с восхищением. — У меня есть только один вопрос: королевская семья входит в ваше понятие всех женщин в городе?
— За это не волнуйтесь. — хищно оскалился я. — Я займусь ими лично.
Часом позже я шёл по коридорам королевского дворца в Виталии. Охрана Меллистрии была поставлена на славу: по меньшей мере три десятка моих рыцарей смерти молчаливыми истуканами застыли в коридорах близ её покоев.
Одна женщина, вероятно, не нуждалась в таком количестве солдат, чтобы сдержать её… Если только это не королева.
Сама Меллистрия, одетая в лёгкий домашний халат, с безмятежным интересом читала какую-то книгу, лёжа на огромной кровати. При моём появлении она сделала закладку и отложила её в сторону.
— Великий король-завоеватель решил оказать честь своей смирённой пленнице и навестить её? — с лёгкой иронией спросила пурпурноглазая королева, взмахнув слегка мокрыми волосами.
Я взял стул и пододвинул его к кровати, усевшись.
— Перейдём сразу к делу. — проигнорировал насмешку я. — Ты выдашь за меня Леану?
— Я боюсь, моей сестре не нравятся мужчины, что готовы устроить войну из-за одного отказа. — с деланным сожалением развела руками королева. — Так что, боюсь, вам придётся поискать себе жену в другом месте, лорд Горд. К тому же, насколько я помню, у вас в окружении есть одна прекрасная герцогиня… Не принцесса, конечно, но тоже неплохо: урона королевской чести не будет.
— Не играй со мной, Меллистрия. — стиснул зубы я, сбрасывая все маски. — Это может плохо закончиться.
Владычица Таллистрии поднялась с кровати и села напротив, смотря мне прямо в глаза, и в этот раз на её лице не было улыбки.
— Хочешь поговорить напрямую? Пожалуйста. — холодно ответила она. — Я не намерена отдавать тебе наше королевство, и тебе нечем на нас надавить. Можешь прилюдно выпороть меня и всех моих гвардейцев, можешь объявить вечное эмбарго, можешь утопить меня в дерьме и провести по улицам города вываляв в перьях: но ни одно унижение не унизит нас больше, чем тебя. Делай что хочешь, но тебе не сломить нашу гордость и не получить Таллистрию.
Я потёр рукой подбородок, сделав вид, что задумался. На деле же… Было трудно удержаться от того, чтобы не расхохотаться. Право слово, неужели это было самое ужасное, что она могла себе представить? Вывалять в дерьме и перьях и прилюдно пустить по улицам, серьёзно?
Эта женщина определённо не представляла себе, на что я способен. Я встал со своего стула, подошёл поближе и впился в её губы жадным, требовательным поцелуем. Первую секунду она просто не поняла, что происходит, а затем резкий толчок в грудь откинул меня назад. А за ним последовала мощная, звонкая пощёчина.
— Разве ты не сказала, чтобы я делал всё что хотел? — иронично приподнял бровь я.
— Моей постели это не касается. — громко фыркнула Меллистрия. — Ты не думаешь, что я буду раздвигать перед тобой ноги только потому, что ты взял мой город? Нет, малыш, это работает совсем не так. Чтобы не говорила людская молва о твоих подвигах, боюсь, ты не привлекаешь меня как любовник. Предпочитаю мужчин, которые не устраивают истерику из-за одного отказа.