- Ручаюсь тебе, что ты останешься доволен. Я бегу сию же минуту в «Большую Бочку», где всегда завтракает Фрессванст.
- Ступай и объяви там всем, что Юлиус и я придём после лекции Тибо, ровно в половине десятого. Я буду твоим секундантом.
- Спасибо. Я постараюсь быть достойным тебя, великий человек!
Глава тринадцатая
Лотта
После ухода Трихтера Самуил сказал Юлиусу: - Ну так мы вот как сделаем: сначала пройдём по той улицу, где живёт Лотта, потом, чтобы ничего не менять б наших привычках, в университет на лекцию, а потом в Большую Бочку.
Они вышли. Внизу слуга передал Самуилу письмо.
- Э, от кого бы это? Уж не от одного ли из наших молодчиков? - произнёс Самуил.
Но письмо было от профессора химии Закхеуса, который приглашал Самуила к завтраку.
- Скажи профессору, что сегодня мне нельзя придти, а могу придти только завтра.
Слуга ушёл.
- Бедняга, - сказал Самуил. - У него вышла какая-нибудь закорючка с его химией. Не будь меня, как бы он читал свои лекции.
Они вышли из гостиницы и пошли к Хлебной улице. В нижнем этаже одного из домов они увидели Шарлотту, которая сидела и шила у окна. Это была живая, очень стройная брюнетка с блестящими волосами, на которых кокетливо сидел хорошенький чепчик.
- Вон видишь шагах в тридцати отсюда стоят трое фуксов, - сказал Самуил. - Они все увидят и передадут Риттеру. Подойди же и поболтай с девочкой.
- Да о чём я с ней буду разговаривать?
- Да не все ли равно. Надо только, чтобы видели, что ты разговаривал.
Юлиус неохотно подошёл к окошку.
- Вы уже встали и сидите за работой, Лолотточка, - сказал он молодой девушке. - Вы вчера не были на коммерше фуксов?
Лотта вся расцвела от удовольствия, когда Юлиус заговорил с ней. Она встала с места и высунулась из окошка, держа свою работу в руках.
- О нет, герр Юлиус, я никогда не хожу на балы. Франц так ревнив. Здравствуйте, герр Самуил. Но вы, я думаю, и не заметили моего отсутствия на коммерше, герр Юлиус?
- Я не осмелюсь сказать, что да, ведь Франц так ревнив.
- Ну вот ещё! - сказала девушка с вызывающей гримаской.
- А что это вы шьёте, Лолотточка? - спросил Юлиус.
- Сатиновые душистые подушечки.
- Они прелестны. Не сошьёте ли и мне такую же?
- Какое странное у вас желание! Зачем вам?
- На память о вас, красавица, - сказал Самуил. - Однако, какой ты храбрый юноша, несмотря на свой боязливый вид.
- Вот у меня есть готовая, возьмите, - расхрабрилась Лотта.
- А вы пришейте к ней ленточку, - попросил Юлиус
- Боже, какая пылкая страсть! - с комической ужимкой воскликнул Самуил.
- Ну вот, хорошо, - сказал Юлиус, принимая подушечку. - Благодарю вас, моя добренькая и хорошенькая Лолотточка.
Потом Юлиус снял со своего мизинца колечко и, протягивая его девушке, сказал:
- Возьмите это в обмен, Лолотточка.
- Но… я не знаю… право…
- Полноте, возьмите!
Лотта взяла перстенёк.
- Теперь нам надо распроститься, Лолотточка. Мы идём на лекции. Уже и так опоздали. Я ещё повидаюсь с вами на обратном пути.
- Вы уходите и не хотите даже пожать мне руку, - сказала девушка. - Наверное, вы очень боитесь Франца.
- Скорее, - потихоньку сказал Юлиус Самуилу, - фуксы идут в нашу сторону.
И в самом деле, трое фуксов как раз в эту минуту проходили мимо дома Шарлотты и видели, как Юлиус целовал руку у хорошенькой швеи.
- До скорого свидания! - сказал Юлиус, уходя вместе с Самуилом.
Когда они пришли в университет, лекции давно уже начались. Занятия в Гейдельберге очень схожи с нашими парижскими курсами. Десятка два студентов, хотя и не записывали ничего, но, по крайней мере, внимательно слушали. Остальные же потихоньку разговаривали или просто сидели молча и не слушали профессора, а иные даже позёвывали. Некоторые устроились в самых странных позах. На конце одной из скамеек лежал на спине какой-то фукс, задрав ноги вверх и протянув их по стене. Другой, наоборот, улёгся на живот и, оперевшись локтями о скамью, а руками подперев голову, с увлечением читал какую-то книжку.
Ни Франца, ни Отто не было на лекции. Когда она окончилась, Самуил и Юлиус вышли из аудитории в толпе других студентов. Было девять с половиной часов, как раз время заявиться в Большую Бочку, где предстояли любопытные дела и вакханического и трагического свойства.
Главный зал, куда вошли Самуил и Юлиус, был переполнен студентами. Их появление произвело сенсацию.
- Вот и Самуил! Трихтер, вот пришёл твой senior! - кричали студенты.
Очевидно, их ждали. Но общее внимание, которое сначала обратилось на Самуила, было мгновенно перенесено на Юлиуса, когда увидали, что Франц Риттер, весь бледный, отделился от толпы и двинулся прямо навстречу Юлиусу.